Глава 6 По чем сигаретка, детка?

POV Макс

- Где это мы? - спросил я, заворожено смотря с палубы яхты на дивный остров, словно с рекламного проспекта. Золотая полоска пляжа голубой лагуны, эффектно сочеталась с зелеными тропиками.

- Это мое новое вложение, необитаемый островок, он не очень большой. Видишь, там, чуть левее, едва заметно домик. Бывший хозяин любил уединение и комфорт. Остров - мечта миллионера, можно залечь на дно, чтоб тебя никто не беспокоил. Тебе нравится?

Как мне может не нравится? Это место прекрасно. Солнце, воздух и вода. Это не домик – это чудо, сотворенное человеком. В нем нет стен, только одно большое помещение, ограждённое от живой природы, только тонкими стеклянными перегородками, из которых просто сногсшибательный вид на океан и джунгли. Посередине большая кровать, кухня-студия и джакузи на двоих, и все это, словно на ладони, никуда не спрячешься. Райский уголок для влюбленной парочки. Все так и шепчет - расслабься и получай удовольствие. Легко сказать! А когда знаешь, что ты здесь, лишь по причине того, что твоему бывшему возлюбленному надумалось тебя шантажировать, то и настроения нет, наслаждаться всей этой красотой. А как я мечтал, еще тогда, семь лет назад, оказаться с ним на таком острове. И это было бы так романтично, мы бы занимались любовью и днем и ночью. А теперь, через каких-то тридцать дней, Тимур будет проводить свой медовый месяц со своей женой, на похожем острове, и ее он будет обнимать и целовать. Я не хочу этого знать! Почему он так со мной поступает? Хочется ему потрахаться, пусть наймет себе мальчика из эскорта для вип-персон, его обслужат по полной программе. Черт! Теперь и об этом будут пухнуть мозги. К чему эти мысли? Ревность? Да! А что?! Я не могу иначе. И от этого еще больнее…

Сижу, как обиженный ребенок, на кровати и смотрю в окно, как Тимур о чем-то говорит с людьми на берегу. Обидно, досадно. Такое чувство, что сейчас как разревусь! Я стал слизняком, без гордости и чести. Привезли как секс-игрушку на остров, и бросили наедине со своими клопами в голове.

Возвращение Тимура вернуло меня к реальности. Я затаил дыхание, ожидая его действий. Он молча подошел и, присев за моей спиной, опустил руки мне на плечи, мурашки пробежались табуном по коже. Что же я молчу? Он уже снимает с меня рубашку, гладит по спине, а я, словно это наш первый раз, боюсь пошевелиться.

- Тимуррр, я не хочуууу, - а сам прогибаюсь, когда его губы касаются моей шеи, - ты мне противеннн.

А он будто и не слышит, продолжает раздевать и ласкать одновременно. Я не хочу! Я не хочу так! Это уже не смешно. Чтобы меня принуждали к сексу? Это было лишь раз, и это тоже был он. Нет!

- Нет! – вырываюсь из объятий и пытаюсь натянуть на себя остатки одежды. Я понимаю, что сейчас нелепо выгляжу. Сам согласился поехать с ним, хоть и типа у меня выбора не было, ха, да еще и суток не прошло, как я с ним переспал. А сам ломаюсь, как целка. Но мне действительно плохо, я люблю его, и при этом, люто ненавижу. Он жил в свое удовольствие, пока я страдал из-за него, а теперь, словно это такая игра, опять сломает мое сердце и уйдет в свою новую жизнь, - я не хочу так!

- А как ты хочешь, Макс? – он смотрит на меня серьезным взглядом, - скажи мне, не молчи.

- Хочу, чтобы не было этих семи лет и той ночи, что я не спал и ждал тебя! Хочу, чтобы ты смотрел только на меня и любил лишь одного меня! И твои губы целовали только меня! Меня, меня, меня!!! Ты понимаешь? Я никогда не прощу измены. И не смогу делить тебя ни с кем. И может, уже это и не имеет для тебя значения, но я любил тебя очень сильно, а ты променял мои чувства на простой перепихон. Прошу тебя, оставь меня в покое, дай мне дышать! Ведь я задыхаюсь от ревности и злости, и можешь смеяться, сколько влезет, над тем, что сказано. Мне все равно! Я обычный человек, который хочет любить и быть любимым, - слезы давят на глаза, и пелена заслоняет его образ. Он молчит, а я не вижу даже его реакцию на мои слова.

- А ты поверишь, если я скажу, что не изменял тебе?

- Нет.

- Тогда к чему эти разговоры? Максим, я бы сам хотел перечеркнуть все эти годы. Но прошлого, не вернуть, что случилось, не изменить. Только теперь мы здесь и у нас есть месяц. Пусть это время станет продолжением нашей потерянной любви. Посмотри на меня! Я хочу тебя!

Он не понимает! Его «хочу», только разрывает меня на части. Мне нужно совсем другое слово. И не смотри на меня таким взглядом, словно я и есть тот, кто разрушил наши отношения. Да пошло оно все к чертовой матери! Выбегаю наружу и бегу, сам не знаю куда. Куда я денусь с этого острова?!

***

Уже стемнело. Я обошел этот остров вдоль и поперек. Он действительно не обитаем. И теперь, сижу на берегу, который освещает только луна. Абсурдная ситуация, еще вчера у меня было все, а теперь, голодный и уставший, мечтаю лишь о том, чтобы забыть обо всем и проснутся шестнадцатилетним пацаном и, придя первого сентября в школу, встретить девочку с белокурыми волосами, голубыми глазами и нежным голосом. И влюбиться в нее до умопомрачения и, спустя года, услышать голоса наших детей, чтобы заполнили своим звонким смехом наш дом.

Но вместо этого, холодные руки опускаются мне снова на плечи, горячие губы целуют в шею и, сжав в объятьях, он заваливает меня на землю. А я молчу, и смотрю только на звездное небо. Это все происходит не со мной, я сейчас далеко – в своем детстве. Красивая девочка улыбается и машет мне рукой, словно зовя: «Пошли со мной! Я подарю тебе твою мечту!». Тянусь к ней, а не могу достать, кричу ей в след: «Постой!», но вижу лишь ее удаляющуюся спину с белокурой головкой. А вместо ее руки, большая крепкая ладонь сжимает мою, и губы Тимура накрывают мои…

Проснулся я от яркого солнца, заполнившего комнату. Рядом спящий Тимур, мы без одежды. Как он красив, в этих утренних лучах, я знал, что он станет красивым мужчиной. Подкаченное тело, загорелая кожа, родинка на левой лопатке… А на плече свежий след от моих зубов.

- Ты - маленький зверенок! Смотришь на свои отметины на мне? – открыв глаза, улыбается своей фирменной улыбкой, - ты вчера меня удивил. Сначала был как бездушное тело, а потом, словно в тебя вселился зверь. Иди ко мне, - притягивает меня к себе.

- Я есть хочу.

- Сейчас я тебя покормлю, но вначале… - я не дал ему договорить, спихнув резким толчком с постели.

- Корми меня, иначе, никакого секса. И хватит там ржать, вставай и готовь!

- Ты на мне живого места не оставишь, до конца этого месяца. Злюка, - и, медленно поднимаясь с пола, опять приближается ко мне, - целуй сюда, сюда, и сюда тоже, - тыкнул в места моих отметин, последний жест - его губы.

- А туда почему?

- А кто кусался, когда целовался?

- Это тебе урок, даже не вздумай ко мне приставать с минетом. А не то… - клацнув зубами, дал ему тонкий намек.

- Тогда я тебя буду кормить одними бананами, - что тут смешного? Ему весело! – хочешь мяса? Придется поработать, - без всякого стеснения делает непристойный жест, указывая ниже пояса. Мммда, зная его, он так просто не слезет теперь. Хочу курить! Рука потянулась за брюками, достал пачку и сунул сигарету в рот. Черт, где-то посеял зажигалку.

- У тебя есть зажигалка? – он обернулся и посмотрел на меня.

- Ты куришь? С каких пор? Тебе не идет, - подошел и отнял сигарету.

- Придурок, верни. Я хочу курить. Ты что, моя мамочка, чтобы запрещать мне что-то?

- Я не хочу целоваться с пепельницей! – одним движением превратил сигарету в труху, - и пачку гони сюда.

- Ты кретин! Я люблю покурить после секса! - и тут, я понял, что взболтнул лишнее. Он взял меня за подбородок и, гневно глядя на меня, прошипел сквозь зубы:

- И давай договоримся, я не хочу слышать больше ни о нем, ни о том, что у тебя было за эти семь лет. Договорились? – киваю головой, - хороший мальчик! – улыбнулся, и поцеловал меня в губы, - сейчас будем завтракать.

***

Осталось двадцать шесть дней.

Уже три дня мы на острове и, бывают минуты, когда я забываюсь, и отвечаю на его ласки, и захожусь смехом от его выходок. Смотрю на него, и не верится, что он мужчина, я бы назвал его мальчишкой, с озорным характером. Он любит обниматься и целоваться, и даже если я против этого, его не колышет. Хочу и все! Вот его основная черта. И днем и ночью, только одно у него на уме. Ему-то хорошо, но я вряд ли продержусь в таком режиме. Много кто скажет, что такого не бывает. Ох, как бывает! Проходя мимо, я уже ловлю на себе его взгляд. Будто он ждет приглашения, встает и следует за мной. Ну разве я даю повод? Нет, лучше так спросить: «А нужен ли ему этот повод?».

***

Остался двадцать один день.

Он ухайдокал меня. Как же хочется затянуться, хоть разок. Еще, наглым образом, использует мой живот как подушку, дал бы хоть трусы натянуть.

- Тимур?

- Ааа? – довольный, сытый котяра. Вот он кто сейчас. Лежит, разбросав руки и ноги на постели.

- Хочешь… минет?

- Хочу! - вскакивает, как ребенок в ожидании подарка.

- Одна сигарета, один минет.

- Нет, - обиделся он. Надул губы. Попытка номер два.

- Сигарета – два минета, - О-о-о, пауза - думает. Попался. Ну же! Скажи да!

- Нееет, - ты что торгуешься, ах ты ж, хренов бизнесмен!

- Все последнее предложение. Три раза за сигарету.

- Окей, только почистишь зубы, как покуришь, - о, святые небеса!

Долгожданная затяжка. Кайф! Ох, закружилась голова. А он сидит и смотрит. Так жадно смотрит, он тоже хочет?

- Будешь? – протягиваю ему окурок.

- Буду, - и, отняв «маленькую радость», завалил на кровать, - ты так эротично курил. Теперь так же проделай с моим членом.

- Извращенец! Ты же говорил почистить зубы. Отпусти!

- Потом почистишь, - кто его теперь остановит. Беру его стояк и вперед, с песней, отрабатывать свою никотиновую зависимость.

***

Из объятий Морфея меня вырвал запах свежесвареного кофе. Потянувшись, открыл глаза. Тимур готовит завтрак в одних трусах и наушниках, его движения похожи на предсмертные конвульсии, со стороны, очень смешно смотрится. Был бы телефон, записал бы на память. Он еще ребенок, как он может быть отцом? Неужели его кто-то зовет словом «папа»?

- Ты проснулся? – с разбегу плюхнулся рядом и запустил пальцы в мои волосы.

- Мне нужно в ванную, - уворачиваюсь от поцелуя.

- Что? Я не слышу? – ах, точно! У него же наушники.

- Я люблю тебя, кретин! – пусть кусает себе локти, что не услышал моих слов.

- И я, - что? – говорю, и я люблю кофе! – ну, да… Конечно, кофе. А я уж было подумал… - давай быстрее, завтрак стынет.

***

- Тимур, а как зовут твоих детей? - вожу вилкой по тарелке, аппетита совсем нет.

- А зачем тебе знать?

- Просто интересно, я ничего о тебе не знаю. Чем ты жил эти семь лет.

- Думаю, нам не стоит это обсуждать.

- Почему?

- Посмотри на меня, - оторвав взгляд от тарелки, смотрю ему в лицо, - еще девятнадцать дней есть только ты и я. И больше не задавай мне вопросов, которые потом портят тебе настроение. Хочешь сосиску? – хорошо сменил тему разговора. Без слов встаю и направляюсь к выходу.

- Ты куда?

- Хочу прогуляться по пляжу. Нельзя? – еще чуть-чуть, и он увидит причину моего побега. Быстро иду к воде, снимаю на ходу одежду и смываю с себя печаль и грусть. Пусть они уйдут. И, выходя из воды, я улыбаюсь ему, наблюдающему за мной. Подхожу, провожу рукой по оголенной груди, целую нежно ключицу, шею… Он, взяв меня за руку, ведет в дом. Не нужно слов, и так понятно, сейчас он нежно возьмет меня сзади, и будет стонать, кончая в меня, потом обнимет и уснет, прижимаясь ко мне. А я буду лежать, и слушать его ровное дыхание. Нет, я не усну. Не хочу однажды проснуться без него. Коснусь губами его волос и буду вдыхать их аромат. Хочу шепнуть пару нежных слов, но проговариваю их только в мыслях. Сейчас ты мой! Только мой!