Глава 3

— Привет, Юля.

Дыхание резко останавливается, а пальцы сжимают корпус телефона крепко-крепко. Боже…

Я молча вглядываюсь в неизвестный набор цифр.

Он мне звонит! Звонит!!! Где он раздобыл мой номер? Неужели Оля дала?! Отчего-то хочется подняться и запереть дверь рабочего кабинета на ключ. Чтобы никто не вошел.

— Это тот самый дядя. Который обознался, — продолжает недовольным тоном. Напряжение в мужском голосе чувствуется сразу. Ну да. Адам в выражениях особо никогда не стеснялся. Но сейчас он очень старается держать себя в руках и не сорваться. — Будешь играть в отшибленную память, или сразу по делу?

А смысл?

Сдаётся мне, в нашей с Анюткой жизни грядут неумолимые перемены.

— Привет, Адам. Извини. До меня дошло уже после.

— Приятно слышать, что с твоей памятью все нормально, — в его тоне нельзя найти ничего приветливого. Даже если очень постараться.

— Зачем звонишь? — что? беспечный голос? Кажется, он остался таковым только в моем воображении. А на самом деле вопрос вышел с претензией.

— Встретиться надо и поговорить, — сразу бьет в лоб. Как делал это всегда. А я от ужаса даже в кресло успела плюхнуться. — Когда будет удобно?

НИКОГДА!!!

— Для чего? — выдавливаю сухо и начинаю нервно расправлять разноцветные стикеры на мониторе.

— Ты дурочку-то выключи. Насчёт ребёнка поговорить.

— Насчёт какого ребёнка?

— Ты издеваешься?

— Нет.

Я буду стоять на своём до последнего. Этому человеку не место в нашей с Анюткой жизни. Пусть проваливает ко всем чертям! А нас вообще никогда не трогает!

— Насчёт твоего ребёнка, которому я прихожусь по крови отцом.

— Ааа… вот ты о чем, — теперь хотя бы немного удалось взять себя в руки. И добавить беспечности в голос. — Ох, какие глупости. Адам, если тебе заняться нечем, можешь и других бывших подружек обзвонить. Извини, я на работе. Мне некогда на весь этот цирк отвлекаться. Пока.

Отнимаю телефон от уха и скорее нажимаю на кнопку отбоя, даже не вслушиваясь в то, что отвечает Адам. Я успеваю лишь отметить: мужчина повысил голос.

Ставлю телефон на беззвучный режим и переворачиваю экраном вниз. У меня работы вагон и маленькая тележка. А место редактора в известном журнале, между прочим, досталось мне не так-то легко.

Поднимаю глаза на статью про весеннюю капсулу в гардеробах звезд и понимаю, что совершенно не могу сосредоточиться.

Буквы уплывают куда-то, а перед глазами его ошарашенное лицо, когда он услышал фразу «дядя обознался».

Невольно вспоминаю время, когда я была в отчаянии. Я тогда еще долго думала, прежде чем набрать номер Адама. В итоге решилась: безвыходность заставила меня. Но абонент был недоступен. И к вечеру тоже. Перешагнув через себя, я позвонила ещё несколько раз. Успеха не было. Потом даже приехала. Я отважилась рассказать о беременности, потому что не представляла, как быть дальше. Одной. С малышом на руках. Мне так страшно было… Но меня вновь ждало очередное разочарование. Тогда я уцепилась за последнюю соломинку: попросила друга Адама передать ему, что я не могу дозвониться, а дело срочное. В ответ услышала фразу, которая меня просто прибила:

«Так он переехал же недавно. В Брюссель».

Я была в отчаянии. Не работала. Осталась одна. Беременная. Только мама меня не бросила, но и она финансово зависела от отца. Я пообещала в тот момент, что обязательно выберусь из этого засасывающего болота. Я поклялась, что встану на ноги. Я обещала себе, что справлюсь. Без него. И у его дочери будет другой отец. Тот, кто ее достоин.

Когда родилась Анюта… даже и вспоминать не хочется. После всего кошмара, что свалился на мои плечи, имя Адама потускнело и размылось окончательно. До сегодняшнего дня…

Из задумчивости выводит осторожный стук в дверь.

— Юль, — Таня — наш журналист — просовывает в щель голову, — ты на обед идешь?

— Чуть позже. Работы много.

Я старалась не думать о том, что в телефоне несколько пропущенных и пара смс от Адама. Я не буду их читать. Сейчас не буду. Позже. Когда напряжение спадёт. Хотя бы после обеда.

Но уже через сорок минут я не выдержала.

«Юля. Либо ты поднимаешь трубку и мы обсуждаем нашу скорую встречу, либо я заявляюсь к тебе домой. И там нахожусь до тех пор, пока мы не договоримся и я сам не пожелаю уехать».

Хорошенькое начало. Кажется, начинается террор. И что теперь делать? Я готова послать бывшего на три буквы. Ни за что не признаюсь, что Анюта от него, пусть валит уже! Папаша недоделанный!

До боли закусываю губу. Ответ вбиваю с остервенением, яростью и злостью. Эти эмоции слились в губительный коктейль, отравляя кровь и ударяя в голову.

«Если ты напугаешь ребёнка, я натравлю на тебя все службы социальной защиты!»

«Если ты продолжишь и дальше упираться, я тебя затаскаю по всем судам! И ты очень пожалеешь, что вовремя не рассказала мне о дочери!»

«Какая дочь?! Очнись! Я ничего тебе доказывать не обязана! Оставь нас в покое».

На экране вновь его имя. Меня буквально трясёт от гнева. Щеки пылают, а пальцы и вовсе уже не слушаются. Сердце стучит так, что вот-вот вырвется из грудной клетки. Но ответить я не решаюсь. Я ему наговорю много лишнего, а потом это может сыграть против меня.

Трусливо пропускаю очередной звонок, хоть внутри все горит и колется. Хочу поскорее забрать мою доченьку из сада. И спрятаться от всего мира за дверью съёмной квартиры.

Пока я разношу Адама в мыслях в пух и прах, вновь приходит сообщение. О чем мобильник сообщает коротким курлыканьем.

Решилась прочитать смс я только дома, после того, как переуступила порог и чуть позже крепко обняла и прижала к себе мою роднульку. Наконец-то. Чувствую себя в безопасности.

«Я последний раз предлагаю. Встретиться и все спокойно обсудить. Если нет — потом не жалуйся. Можем пообедать в субботу. Подойдёт?»

Сначала нужно перевести дыхание. Нет. Сначала нужно хоть немного остудить пыл. А уж потом «спокойно» послать Адама!

— Мам, можно мультики?

Вообще-то я терпеть не могу, когда Аня их смотрит. Всегда выбирает одно и то же. И сидит, вперившись в телевизор. А я себе кажусь никудышной матерью. Всегда куда-то спешу. Всегда занята. Вечерами стараюсь прибраться или на скорую руку приготовить что-нибудь на завтра. Я в последнее время как белка в колесе: столько всего происходит… и хотя бы дома хочется остановиться и просто отдышаться. Глотнуть кофе и разгрузить мозг. Поэтому личное время — это такой же бесценный ресурс, как и здоровье.

Сейчас я и вовсе выбита из колеи и мне нужно побыть наедине с собой, чтобы хоть немного восстановиться.

— Только недолго, Анют. Две серии. И выключаешь.

— Хорошо!

Всегда чувствую себя мегерой, когда что-то не разрешаю дочери, но без этого никак.

Сижу на кровати, обхватив колени ладонями, и опираюсь на мягкую кожаную спинку.

«Игнор — не самая правильная тактика. Поверь».

И следом ещё одно:

«Раз ты молчишь, я считаю предложение пообедать в субботу принятым».

Вот же наглец! А!!

Тут же спускаю на него всех собак.

«Если я молчу, значит, мне некогда. Конечно я не буду с тобой ни обедать. Ни ужинать. Ни завтракать. Прекрати обрывать мне телефон!!!»

И только когда со злостью нажимаю кнопку отправки, понимаю, какую ошибку допустила.

Вообще не осознаю, как так могло получиться, что текст для Адама я набрала в диалоговом окне с Лешей — ну надо же было так пролететь! — и ответ, предназначенный бывшему, улетает настоящему…

Тут же на экране появляется совместная с мужчиной фотография: мы на празднике его друзей. Лёша собственнически обнимает меня за талию, а я глажу его ладонь.

Принимаю вызов, и из динамиков льётся удивлённый мужской голос:

— Юля. А что это сейчас было? Сообщение мне явно по ошибке ушло. Для кого оно?

Ну кааапееееец….