Глава 8 Основные правила

Милана помолчала, уставившись на эту горничную. Она знала, что это было нарочно. Она ничего не сказала, поднялась и пошла прочь.

— Думала, раз вышла за Матвеева, так сразу королева? Если ты не нравишься Давиду, то нам ты и в подметки не годишься.

— Ага, посмотрите на нее. Я слышала, что вчера Давид выгнал ее из комнаты и она спала снаружи. Если бы я была на ее месте, то я бы собрала вещи и мигом вернулась домой, а не стала бы дальше терять здесь лицо.

— Такие, как она, не знают, что значит "терять лицо". Они хотят только денег!

Она отошла далеко и больше не слышала, что они о ней говорят. Она побледнела и, взявшись за сердце, медленно сползла по стене перед дверью. За что? За что ей все это? Только потому, что она была в разводе? Милана уткнулась лицом в колени. Над ухом у нее раздавался язвительный шепот служанок, сцена ее возвращения домой к родителям после развода, а еще тот вечер... Внезапно она почувствовала дискомфорт в животе, и она с негодованием подняла голову. Нет, нельзя! Завтра ей необходимо пойти в больницу на обследование. Она не может быть беременной, никак не может!

Когда она подняла голову, как раз открылась дверь, и Егор вывез Давида. Милана услышала голос и невольно взглянула в его направлении.

Давид бросил на нее беглый взгляд, и ее глаза, полные слез, встретились с его. Как маленький камушек, брошенный чьей-то рукой прямо в спокойную гладь озера и оставляющий на поверхности расходящиеся круги.

Милана была совсем недурна собою. Напротив, у нее были очень правильные черты лица, ресницы длинные и изогнутые, а глаза — словно прозрачная родниковая вода. Казалось, вся духовная энергия мира была в этих глазах. Однако же вода в них была ледяной. Так, как обычно, от ее глаз на людей веяло холодом, ей не была присуща типичная женская кокетливость.

В этот раз на ресницах у нее были слезы, а слегка покрасневшие глаза выдавали в ней хрупкость. Она сидела там, сжавшись в крохотный комочек, и невольно хотелось ее пожалеть.

Они глядели друг на друга, не проронив ни слова. Через мгновение Милана тихонько спросила:

— Вы... Вы уходите? — голос у нее был сиплый и очень сильно отдавал в нос.

Неожиданно Давид поджал губы и кивнул:

— Ага.

— О, — Милана тоже ничего больше не сказала, отвела взгляд и опустила глаза, уставившись на свои ноги.

Давид смотрел на нее, взгляд его становился все глубже и глубже.

— Разве я не говорил, чтобы ты перестала тут позориться?

Услышав это, Милана подняла голову и робко посмотрела на него:

— Но мы же уже договорились, и вы согласились, разве нет?

— Хах, — усмехнулся Давид, — я соглашался? Когда это?

Милана тут же запнулась. Кажется, он и правда ни на что не соглашался. Тогда он просто вышел и не вернулся. Значит, это она сама не так поняла? Подумав об этом, Милана опустила глаза и закусила губу.

И вдруг:

— Пока я ее не найду, я могу позволить тебе побыть здесь. Но нам надо установить основные правила.

Милана тут же подняла голову:

— Найдете кого?

Мрачный, пронизывающий взгляд Давида внушал ужас:

— Лучше не спрашивай того, чего не следует.

Она снова опустила взгляд. И правда, какое ей дело, кого он ищет? Зачем она это спрашивает, ведь они не по-настоящему муж и жена. Если он позволит ей остаться, уже хорошо.

— Хорошо, как вы скажете, так и будет, — прошептала Милана.

— Кровать — моя, сама думай, где тебе расположиться. Свои вещи можешь хранить только в чемодане, я не разрешаю тебе класть их в мой шкаф. Не прикасайся ко мне.

Ну, если не на кровати, то она может постелить себе на полу. Если нельзя класть вещи в его шкаф, то можно купить еще один. Не прикасаться к нему? Милана подняла взгляд и странно посмотрела на него. Кому надо к нему прикасаться? Хотя он и был хорош собой, но Милана не была жадна до мужского внимания. Подумав об этом, она выпалила:

— Хорошо, я согласна со всем.

— Егор.

— Я здесь.

— Пошли.

Егор, толкая коляску Давида, удалился.

Глядя, как они уходят, Милана вздохнула с облегчением, а затем медленно улыбнулась. То, что они с Давидом установили правила, означало, что ей и правда можно остаться здесь жить. Она встала, взяла чемодан и вошла в комнату.

На следующий день она встала и надела скромную одежду, надела кепку и вышла из комнаты. Подойдя к главному входу, она столкнулась с Алексеем, который как раз собирался ехать в компанию.

— Катя? Ты собралась на фирму к Давиду? Давай я тебя подвезу?

Милана не думала, что наткнется на него, и вспомнив, куда идет, покачала головой:

— Спасибо, Алексей, но я не еду на фирму.

— Правда? А куда? Я подвезу тебя.

— Спасибо, не надо, мне надо в обратную сторону от компании, не по пути.

— Ну хорошо. Будь осторожна.

Милана долго шла и наконец добралась до дороги. Сев в автобус, она сразу же надела маску. Ей правда было неспокойно. Результаты вчерашнего теста долгое время вызывали у нее беспокойство, поэтому она плохо спала. Она надеялась, что результаты ошибочны.

Когда она добралась до больницы, то взяла талон. Окружающие бросали на нее странные взгляды. Милана тихо кашлянула, достала из сумки очки и надела их. Взгляды окружающих стали еще страннее. Представьте себе, женщина в одиночку приходит в отделение акушерства и гинекологии, но одета очень странно, в кепке, маске, очках, ее почти за всем этим не видно. Чем сильнее хотелось Милане быть незаметной, тем сильнее она выделялась. В конце концов, на публике такое еще больше притягивает взгляды.

Наконец дождавшись своей очереди, она вошла в кабинет. Перед врачом предстала замотанная фигура, видно было только глаза. Врач невольно нахмурился:

— Для чего вы сюда пришли? На обследование?

Милана кашлянула, подняла руки и сняла маску:

— Доктор, я пришла на обследование.

— Делаете из этого такую тайну... Не хотите, чтобы вас кто-то видел? — небрежно спросил врач, а затем прищурился, — кто вы по профессии?

Услышав это, Милана замерла. Видно было, что до нее не дошло:

— А?

— Я спросил, кто вы по профессии. Вы не понимаете?

Милана подумала, в конце концов сообразила:

— Доктор, я...

— Случайно забеременели? Тогда вам надо сделать аборт, — вздохнул врач, — Эх вы, что же вы так себя не бережете? Вчера тоже приходила одна из ваших, она забеременела уже в пятый или шестой раз. Сколько еще раз она собирается делать аборт? Не страшно, что здоровье не выдержит?

— Я не... — Милана хотела объяснить, чем она занимается, но только раскрыла рот, как в комнату ворвались несколько человек в черном, напугав всех, кто был внутри. Когда они вошли, Милана воровато натянула маску, затем поднялась, намереваясь тихонько ускользнуть.

— Стой!

Какие-то люди ворвались сюда по душу Миланы!