2

Яман вытер кровь под губой и медленно удалился, Крис так же вытер кровь с разбитой губы и возмущённо уставился на Анабэл. Взгляд его остановился на припухших от поцелуев с Яманом губах девушки.

Анабэл даже дёрнулась, испугавшись той ярости, которая исходила от Кристофера. Кристофер направился к Анабэл, но перед ним встал Джулиан.

- Я прикажу тебя вышвырнуть из своего дома, если ты не угомонишься, Кристофер. Посмей только причинить боль Анабэл и я…

- Уйди, Джулиан, мне необходимо поговорить с Бэл.

Джулиан бросил на Анабэл вопросительный взгляд.

- Всё в порядке, Джулиан, мы с Кристофером пройдём в библиотеку и поговорим.

- Уверена? – с сомнением произнёс Джулиан, видя, что Кристофер слегка не в себе.

- Да, всё будет нормально, нам надо поговорить с Кристофером.

- Рад, что ты это понимаешь, сказал Кристофер и последовал за девушкой.

Оставшись наедине с мужчиной, Анабэл почувствовала себя неловко.

- Почему ты не сказал мне о том, что Кейра моя дочь? – произнёс обвиняющим тоном Кристофер.

Сердце Анабэл учащённо билось. Она стояла к нему спиной, но не долго, так как он подошёл к ней и, схватив за руку повернул к себе, вынуждая её смотреть в его глаза.

- Как ты узнал?

- Неважно, как. Меня больше интересует тот факт, почему ты лишила меня моей дочери? Как посмела скрыть плоть от плоти моей, Бэл? – он почти кричал. Фиалковые глаза Анабэл разгневанно смотрели на Кристофера, она оттолкнула его от себя.

- Ты кого здесь разыгрываешь из себя, Кристофер? Как смеешь ты мне предъявлять упрёки подобного рода после того, как сама мысль о том, чтобы иметь от меня детей приводила тебя в ужас! Помнишь, что ты говорил мне тогда или тебе напомнить? Я никогда не забуду, как ты говорил, что такие как я должны быть бесплодными, что…

- Замолчи! - процедил он сквозь зубы, поморщившись от отвращения к себе, - я знаю, что я говорил. Прости меня за эти ужасные слова, точно, что был тогда не в себе. Я не понимаю почему я сказал так тебе, на самом деле я так не думал.

- Думал, ты так считал вот и говорил. Занимаясь со мной сексом ты даже не думал о том, что сливая семя в «ночной горшок» этот горшок может забеременеть. Ты меня не воспринимал за женщину, да куда уж там за женщину, ты и за человека меня не считал, прямо называл мусором у своих ног, унижал, оскорблял, безжалостно вышвырнул из своей жизни, вдоволь позабавившись.

- Бэл, я сожалею об этом, я был не прав и так сильно обидел тебя. А ещё…, я же думал, что ты сама позаботилась о защите, - виновато произнёс он.

- Конечно же ты думал именно так, ведь ты привык иметь дело с опытными женщинами. Ты соблазнил меня, а я так легко сдалась тебе, поддавшись тому лживому теплу и заботе, которыми ты окружил меня, которых я никогда не знала. Я полюбила тебя всем своим существом, забеременела, а ты женился на другой, а меня – беременную твоим ребёнком обвинил в предательстве и кинул на растерзание своим людям, а потом и людям Стилета. Они едва ли не убили меня, я выжила, но они убили малыша, которого я ждала. А после ты снова соблазнил меня, а я дура простила тебя.

Кристофер со слезами на глазах смотрел на девушку и молчал.

- Как смеешь ты винить меня в том, что я скрыла от тебя свою вторую беременность? Ты хоть помнишь, как ты выкинул меня, словно мусор из своей жизни? Ты ударил меня, унизил, обвинил чёрт знает в чём… снова обвинил… Я осталась снова беременна и всеми брошенная. Я не знала, как мне быть. Я никогда не просила высшие силы о лёгкой жизни, но в тот момент я просила их дать мне сил, чтобы смочь справиться с тяжёлой и сохранить хрупкую жизнь, которая зародилась во мне.

- Прости меня, Бэл, - тихо прошептал он, едва не плача.

- Ты выбрал лживую женщину, которая была беременна от любовника и всё время лгала тебе, а меня, которая любила тебя одного, была предана тебе одному, беременна от тебя… ты отбросил, как ненужный хлам. Скажи, как я могла сказать тебе о совей беременности, когда была уверена в том, что ты заставишь меня сделать аборт?

- Я никогда бы так не поступил? – с горечью произнёс он, в его серых глазах была боль.

- Неужели! – эмоционально говорила она, - разве не ты утверждал, что…

- Бэл, прошу, нет, не произноси этих ужасных слов вслух, я помню, что говорил и поверь, я ненавижу себя за это. Я не понимаю, как я мог такое говорить. Бэл, - он с отчаянием взглянул в её глаза, схватив за руки, - я ведь рос в приюте, без родителей, я выживал. В юности, когда был ещё пацаном я попал в банду, где научился такому, о чём мне хотелось бы забыть, но я никогда не смогу… Я занимался ужасными вещами. А ещё, Бэл… ещё у меня были женщины…, очень много женщин. Невинные девочки четырнадцати–шестнадцати лет, которые приходили ко мне, такому же подростку, как и они и знаешь зачем приходили? Затем, чтобы я лишил их девственности. В преступном клане, в который я входил я славился тем, что был мягок и добр с женщинами и они хотели пройти через мою постель в свой первый раз прежде, чем…, чем стать проститутками.

Анабэл во все глаза смотрела на него.

- Да, - говорил он, видя её удивление, даже потрясение, - я лишал девочек невинности лишь для того, чтобы они потом становились проститутками. После меня они спали со многими мужчинами из банды и те платили им за то жалкие гроши. Эти девушки были из неблагополучных семей, из классовых низов и считали такой вид заработка самым быстрым, менее трудным и подходящим для себя. Они легко ложились в постель со всеми, кто им платит… Я был так молод, мне было всего шестнадцать и я едва не уничтожил всю свою жизнь, но в моей жизни появился Ричард, он протянул мне свою сильную руку помощи и вытащил из того всего дерьма в котором я существовал. Ричард сам был пацаном на два года младшим, чем я, но в душе он всегда был зрелым мужчиной, - Их глаз Кристофера полились слёзы, Анабэл чувствовала, какую боль причиняют Кристоферу разговоры о Ричарде.

- Зачем ты всё мне это говоришь? – хрипло произнесла она.

- Затем, чтобы ты хоть немного поняла меня, Бэл. Когда я узнал, что ты женщина Стилета, что живёшь всю жизнь в его бандитском клане, я посчитал тебя бандитской шлюхой. А когда переспал с тобой и понял, что стал твоим первым, то решил, что я всего лишь зажёг тебе зелёный свет. Я был уверен, что ты будешь прыгать в койку к каждому, кто больше тебе предложит. А потом… благодаря интригам Кассандры, Адама и Стилета, я уверовал в своих убеждениях.

- Я никогда не предавала тебя, у меня не было других мужчин, кроме тебя, Кристофер, никогда и никого не было, лишь ты один. Ты мой первый и единственный и мне плевать веришь ты или нет. Но это чистая и единственная правда.

- Я знаю, - произнёс он, чувствуя, как горячие слёзы обжигают его щёки, но он не мог сдерживать их, - я ни разу не встречал женщину, которая бы искренне любила меня, а главное, женщину, которую бы по-настоящему полюбил я сам. Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой, Бэл, ты обезоружила меня, сломала все мои правила и устои. Я растерялся и… и оттолкнул тебя. Я дурак, Бэл, такой дурак, мне потребовалось немало времени, чтобы всё понять, разобраться в истине и признать свои ошибки.

- Ты никогда не верил ни единому моему слову, Крис. Я могу принять прямоту характера и несдержанность слов в порыве, но я не понимаю недосказанности… Словно это из жалости, боязни обидеть. По мне лучше горькая правда, чем жалость!!!

- Я люблю тебя, - произнёс он.

- Ты предал меня, - прошептала она.

- Я сделал это неосознанно, Бэл.

- Однако предал, - повторила она, - нет ничего больнее предательства. Миг предательства, когда понимаешь без тени сомнения, что тебя предали: что мужчина, которого ты любишь, которому верила, ненавидит тебя, желает тебе зла. Я думала, что не переживу этой боли, словно с высоты упала в очень глубокую пропасть и падала…, падала…, падала, не зная в какой именно миг ударюсь о землю.

- Я не в силах изменить прошлое, Бэл, но впереди у нас настоящее и я обещаю, что буду всегда любить тебя и нашу дочь.

Она отрицательно покачала головой, в её фиалковых глаза застыла боль и горечь.

- Не может быть никакого будущего с мужчиной, который не верит своей женщине. Когда мужчина не доверяет женщине, а, тем более, не находя в ней верности, он не построит с ней правильных, долгих отношений. Всю свою энергию любящий мужчина отдаст только верной ему женщине, которая верит ему, которой верит он, не обращая внимания на других… Недоверие как метод выигрывает…, недоверие как принцип проигрывает. Мы можем отдавать не любя, но мы не можем любить, не отдавая, Крис, - прошептала она.

- Ты никогда не простишь меня, Бэл, не так ли? Но я никогда не отступлюсь от тебя. Ты единственная женщина, которую я люблю, ты мать моей дочери и я не потеряю ни одну и вас.

- Любовь даёт лишь себе и берёт лишь от себя. Любовь ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-нибудь владел ею. Ибо любовь довольствуется любовью. И не думай, что ты можешь править путями любви, если любовь сочтет тебя достойным, она будет направлять твой путь. Без любви жить легче. Но без неё нет смысла. Если будет угодно судьбе, то мы с тобой будем вместе, но сейчас…

- Бэл, скажи мне, это из-за Ямана ты так говоришь? Ты полюбила его?

- Нет, он мой друг. Он ухаживает за мной, но я не могу быть с ним, как с мужчиной.

Кристофер улыбнулся

- Это потому, что ты любишь меня.

- Да, именно поэтому, но не радуйся, - говорила она, увидев улыбку на его лице, - я никогда не переставала любить тебя, но ты не был достоин моей любви. Ты поступил со мной просто ужасно. Из-за тебя я потеряла нашего первого малыша. Я и сама бы умерла, если бы не Эдгар, он спас мне тогда жизнь. А потом, когда ты снова предал меня, я не знаю, как бы выжила, если бы не Джулиан. Ты уничтожил меня, Кристофер. Знаешь, Стилет издевался надо мной физически, унижал, избивал, я думала, что хуже уже быть просто ничего не может. Но тебе удалось переубедить меня в этом. Стилет бил моё тело, но ты едва ли не убил мою душу, большая часть которой сразу же умерла, когда у меня произошёл выкидыш. В тот момент я впервые в жизни почувствовала ненависть к Стилету, который избил меня. Моё сердце рвалось от боли, моя душевная боль от потери малыша была столь велика и сильна, что даже переломанные рёбра и физические ранения тела были тогда не в силах перебить её. Я с трудом пришла в себя. Однако после Кейра смогла вернуть к жизни мою душу. Дочка исцелила меня, я живу ради неё.

- Я знаю, что одного прости будет слишком мало, чтобы искупить всю ту боль, что я причинил тебе, но я не в силах что либо исправить в прошлом, зато я могу строить будущее. И я не оступлюсь. Кейра моя дочь и я имею на неё права. Я желаю видеться с ней и хочу, чтобы она знала, что я её папа, - говорил Кристофер, даже не пытаясь скрывать потоки слёз, которые текли из его глаз. Он видел в фиалковых глазах Анабэл муку и боль, однако она как всегда проявила мужество и её глаза были сухими, в то время, как он сам рыдал подобно девчонке.

- Зачем, Крис? – тихо спросила Анабэл, - неужели тебе нужен ребёнок от такой, как я?

- Мне нужен ребёнок только от такой, как ты, Бэл, - произнёс он, прижав её к себе, - я люблю тебя, Бэл, поверь, я сделаю всё, чтобы ты поверила мне. Я никогда тебя не обижу, не предам и не изменю. Я клянусь тебе, моя Бэл, только вернись ко мне.

- В качестве кого, Крис? В качестве мусора, подстилки, ночного горшка? В качестве чего именно ты хочешь видеть меня в своей постели? Прости, но я уже прошла через это. Я больше не позволю никому вытирать об себя ноги.

- Я прошу тебя прийти ко мне, как мать моей дочери, - прошептал он, целуя её щёки, - как женщина, которую я люблю, как любовница, без которой я не представляю своей жизни, как мой верный друг, - он прижался губами к её губам и прямо в губы прошептал, - приди ко мне, как моя жена, как единственная женщина. Приди ко мне, чтобы стать для мне абсолютно всем, Бэл.

Она приподняла голову и неверяще уставилась в его серые глаза, в которых по-прежнему стояли слёзы.

- Выходи за меня замуж, Анабэл, - произнёс он и медленно встал перед ней на колени, обхватив её колени руками и прижался к ним лбом, - я никогда не умолял ни одну женщину выйти за меня, Бэл, никогда не молил о любви. Если ты оставишь меня, я не смогу с этим смириться, я не смогу без тебя жить, Анабэл. Даже тогда, когда ты исчезла из моей жизни ни дня не прошло, чтобы я не вспоминал о тебе с болью в сердце. Я люблю тебя. Теперь я тебя никому не отдам.

- Встань, Кристофер, - произнесла она, глубоко потрясённая его поступком.

- Скажи, ты станешь моей женой? – он поднял глаза снизу вверх смотря на неё. Столько любви и нежности было в его взгляде, что у Анабэл сердце почти биться перестало. Как часто в своих мечтах она представляла себе, что он так вот будет смотреть на неё, как скажет, что любит её. И сейчас, когда её мечта стала явью…, когда он смотрит на неё так, как никогда не смотрел ни на одну женщину…, когда стоит на коленях у её ног, как не стоял ни перед одной женщиной…, когда говорит, что любит её, что она смысл его жизни, она не знает, как ей поступить.

- Я должна подумать, Кристофер. Мне необходимо время.

- Я дам его тебе, моя Бэл. Сколько тебе необходимо времени?

- Я не знаю, пожалуйста, не дави на меня.

Он встал и прижал её к себе.

- Я буду ждать тебя хоть всю жизнь, Бэл, а потом его рот накрыл её губы.

.

Джулиан, обеспокоенный тем, что Кристофер и Анабэл довольно долго находятся в кабинете, направился туда. Открыв двери он увидел их целующимися. Поняв, что они больше не одни, Крис оторвался от девушки и, бросил на неё взгляд полный любви.

- До завтра, Бэл, - сказал тихо он и удалился.

Анабэл медленно опустилась на пол и закрыла лицо руками от потрясения. Джулиан бросился к ней.

- Милая, он обидел тебя, да? Что он тебе сделал? – говорил он, оторвав руки от её лица. Девушка не плакала, но выглядела просто ошарашенной, её щёки просто горели от потрясения.

- Он всего лишь попросил меня стать его женой, - произнесла тихо она, словно сама не верила в то, что говорит.

- З-замуж? – удивился Джулиан.

- Да, он просил меня понять его и простить, сказал, что любит и сделал предложение. Джулиан, - она подняла на него изумлённые большие фиалковые глаза, - разве такой мужчина, как Кристофер Ривера может любить меня по-настоящему? Разве он может хотеть жениться на такой как я?

- Ох, Бэл, милая моя, ну когда ты поймёшь, что ты хороша собой, умная и добрая девушка. Тебя просто нельзя не любить. Перестань принижать себя. Что ты ответила ему?

- Сказала, что мне надо подумать.

- Подумай, милая, подумай, - произнёс Джулиан, губы которого растянулись в улыбке. Теперь он не сомневался в том, что Кристофер на самом деле любит Анабэл. А значит, всё у них должно быть

хорошо.

Прошёл месяц.

.

Король Искандер собрал экстренный совет, на котором присутствовали основные военачальники, советники и министры царства. Им необходимо было обсудить то, как продвигаются военные действия против короля Олафа. Король и принц были напряжены, оно и не было странным, ведь они провели в своём царстве грандиозные перемены, которыми были довольны простые люди, но это не устраивало большинство министров и чиновников.

- Мы сдали свои позиции на южном и западном фронтах, - произнёс Джед, смотря внимательно на короля, - если так и дальше пойдёт, то нам не выиграть эту войну, скоро падут и остальные наши силы.

Король бросил полный тревоги взгляд на своего заместителя генерала Джеда. Джед давно служил ему и был смещён с должности генерала в пользу Ричарда. Джед сейчас с ненавистью посмотрел на Ричарда, который спокойно выдерживал не только его полный ненависти взгляд, но и полные ненависти и зависти взгляды тех, кто поддерживал бывшего генерала.

Рядом с Джедом стояли Купер, Мартин и Честер, и эти военачальники так же с презрением смотрели на Ричарда, впрочем, как и некоторые другие. Ричард же держался властно и уверенно, рядом с ним были его ребята из царства Радви с которыми судьба забросила его в это царство: Малкольм, Азат и Картер.

Ричард попросил короля освободить их от рабства и объяснил ему, что эти мужчины знающие и сильные воины, что в этой войне они станут для него надёжной и прочной опорой. Эти мужчины всегда были рядом с Ричардом и прежде, ведь до того, как попасть в рабство на этом континенте они входили в спецотряд «Чёрных кугуаров», который был в распоряжении Ричарда. Сейчас эти мужчины не разделяли такого рвения Ричарда помочь царству Сауда, но не спорили с ним, а верно служили. Ричард был доволен ими, им он мог безоговорочно доверять. А ещё рядом с Ричардом стоял Бойд.

Как ни странно, но Бойд старался всегда держаться Ричарда, они вместе часто сражались против воинов врага и Ричард стал пропитываться к нему доверием. Бойд же уважал Ричарда, так как видел, что у этого властного и сильного мужчины имеется достаточно знаний, которые могут привести царство к победе в это сложное время. Бойд ничего не ценил так сильно в людях, как храбрость, отвагу и умение выдерживать любые удары судьбы, не ломаясь под их грузом.

- Джед прав, - поддакнул ему Мартин, - наш генерал Рамир приведёт наше царство к погибели. Решения, которые он принимает и его приказы – нелогичны.

Король Искандер бросил требовательный взгляд на Ричарда.

- Ну, что скажешь генерал? – спросил король

Ричард спокойно пожал плечами, ответив:

- Мой король, и у логики имеется своя слабая сторона - она нелогична для тех, кто её не понимает.

Мартин аж покраснел от гнева, процедив:

- Генерал, наше положение почти безвыходное, ваши распоряжения ведут наш к поражению.

- Как правило люди называют безвыходными такие положения, выход из которых им не нравится или по каким-то причинам не устраивает, - ответил Ричард, – однако необходимо сделать так, чтобы получить то, что ты хочешь, иначе тебе придётся довольствоваться тем, то, что ты имеешь.

- Это из-за вас мы ввязались в эту войну, ещё и освободили рабов! – рявкнул Джед.

- Значит, надо было сдаться по-вашему на милость короля Олафа, - возмутился Бойд.

- Нет, но нельзя было накануне столь серьёзной военной операции менять законы во всём царстве. Это внесло хаос и неразбериху, - произнёс Джед.

-Современные проблемы не могут быть решены, если мы будем мыслить так же, как мы мыслили, когда их создавали, Джед, - сказал Ричард, приблизившись к нему, - кто не делает выводов из прошлого, а живёт только настоящим и не думает о будущем, тот со временем потеряет всё. Не проблемы должны толкать вас в спину, а вперёд вести цели и новые задачи.

- Но из-за этого в царстве рухнул весь порядок, который царил здесь веками, - произнёс Купер.

- А иногда, Купер, именно для предупреждения истинного беспорядка стоит расстроить всякий порядок, - ответил Ричард, - и не стоит подражать другим. Найдите самих себя и оставайтесь собой, ведь зависть - это невежество, а подражание – самоубийство. Стapaяcь быть coбoй, мы вызываeм у мнoгих людeй oтчуждение, cтaрaяcь же уcтупaть желaниям дpугих, мы вызываeм oтчуждeниe у cамих cебя. Единственная подлинная сила заключена в нас самих.

- Тем ни менее, наши два фронта разгромлены, генерал, - с пренебрежением сказал Джед.

- Самая великая слава, Джед, приходит ни к тому, кто никогда не падал, а к тому, кто поднимается как можно выше после каждого своего падения, становясь с каждым разом только сильнее. И мы вовсе не разгромлены до такой степени, как вы здесь преподносите. У нас есть все шансы победить и мы победим, но порой иногда ради победы приходится чем-то жертвовать. Не бывает всего и сразу.

- Я, как и большинство военачальников этого царства не поддерживаем вашу тактику ведения этой войны, - процедил Джед, с вызовом смотря в янтарные глаза Ричарда.

- А мне нет дела до того, как вы считаете или не считаете, Джед, - произнёс строго Ричард, опаляя его взглядом своих огненных глаз, - задача жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы жить согласно с внутренним, сознаваемым тобою законом.

- Считаете себя самым умным и великим, генерал-раб! – процедил яростно Джед.

- Истинное мнение обо мне могут составить лишь подданные этого царства. Но мудрый и по-настоящему великий человек никогда не является продуктом уже существующей цивилизации. Он источник и начало нового состояния цивилизации. И если появился кто-то, готовый свернуть горы, за ним обязательно пойдут другие, готовые свернуть ему шею, имея на то тысячи своих причин.

- Я не осуждаю вас, генерал, - сказал глава спецслужб, Честер, - но в царстве с вашей подачи, произошли большие перемены, в таких условиях в царстве царит хаос и беспредел. Мы не сможем победить короля Олафа при таких условиях.

- Беспредел и хаос царит лишь в вашей пустой голове, Честер, - рявкнул Ричард, - вас послушать, так проще ничего не менять и ничего не делать, пока петух в одно место не клюнет… Понятное дело, что кораблю безопасней стоять в порту, но он не для этого строился. Вы никогда не переплывёте океан, если будете бояться потерять берег из виду. Куда бы мы ни шли, но если хотим двигаться вперёд, придётся потом, а порой и кровью прокладывать себе путь, не забывая о том, что истинное назначение вашего путешествия — это не место на карте, а новый взгляд на жизнь.

- Однако, это не меняет того, что терпение у наших воинов уже на исходе! – произнёс Джед.

- Прекрасно, - улыбнулся Ричард, - там, где кончается терпение, начинается выносливость.

- Вы издеваетесь? – возмутился Честер, - да король Олаф быстро собьёт с вас всю спесь, генерал. Всем известно, как он ненавидит вас, ведь вы не так давно унизили его.

Ричард негромко захохотал.

- В жизни никогда и никого я не боялся, тем более этого выскочку короля Олафа. Там, где слабый ненавидит, Честер, - сильный уничтожает. И я уничтожу короля Олафа, даю слово. И уверяю вас, когда я даю слово, то я всегда его держу.

- Бойд, образумьте же его, к вам он хоть немного прислушивается! – крикнул Джед, обращаясь к молчавшему Бойду, - чего вы молчите, как истукан, вразумите своего генерала, он ведь ваш друг.

Синие глаза Бойда смерили Джеда бесстрастным взглядом, а губы Ричарда слегка изогнулись в лукавой усмешке.

- Я не вижу смысла говорить сейчас, Джед, и критиковать своего генерала. К тому же, известно, что громче всех лают дворняжки, молчаливость и выдержка — признак породы.

- Стал таким бесстрашным, Бойд, - надвинулся на него Джед.

- Отчего же, Джед, - я не трус, но храбрости мне не занимать, однако, храбрость это управление страхом, но не полное отсутствие страха.

Король Искандер молча смотрел на всё это и не вмешивался.

- Король Искандер, вы должны как-то повлиять на своего генерала, вы должны вернуть меня на прежнюю должность, ведь я ни разу не подводил вас. Вы должны сделать это, пока не случилось непоправимого. Послушайте ваших опытных военачальников, они все говорят, что к победе царство может привести лишь такая многогранная личность, как я.

- Джед, - строго произнёс король Искандер, недовольный его требованиями, - запомните, если воины вам говорят, что вы многогранная личность, - не обольщайтесь так. Может быть, они имеют в виду, что вы гад, сволочь, подонок и паразит одновременно.

Джед ошарашенно уставился в грозное лицо царя, поражённый его словами.

- Я назначил на должность генерала Рамира, Джед, потому что он проявил себя гораздо лучше, чем ты себя. Ты силён лишь языком, а Рамир - делом. Вы должны найти общий язык и вместе принять верное решение в такое сложное для нас всех время.

- Как я могу работать с Рамиром, если он просто и слушать меня не хочет?

- Почему, Рамир? – спросил у него король

- Потому что я ему не доверяю, как хотел бы, - прямо сказал Ричард.

- Недоверчивость бывает пороком глупца, Рамир, - процедил Джед.

- А доверчивость - слабостью умного, - дополнил Ричард.

- Ты невежественен для того, чтобы отдавать приказы армии, - процедил Джейд, - когда тебе понадобится рука помощи, чтобы вытащить из дерьма, я свою не подам.