Его странности в сексе

И тут до меня внезапно дошло. Он меня только что использовал как какую-то прошмандовку. Словно рабыню, которую можно драть и вообще, делать все что угодно душе. Боже, какая же я дура! Позволила себя поиметь, и еще надеялась, что у нас может с ним что-то получится. С таким козлом – вряд ли! Внутри все затряслось от злости и досады. Захотелось ударить его. Но больше всего было обидно из-за того, что я так низко пала.

— Отвали, мразь! — прошипела я, не давая ему закончить тираду.

Все нежные чувства в мгновение ока сменились глухой ненавистью. Ну, почему я такая дура? Ну, почему я принимаю за романтику обычное желание отлить? Почему утомившегося от фрикций мужичка я воспринимаю, как героя, только что спасшего Вселенную, и потому нуждающегося в моей заботе? Это же несправедливо!

— Кристина, ты в порядке? — внезапно с искренней нежностью спросил босс.

— Тебе-то, что? — с ненавистью ответила я. — Отвали, я сказала, козел!

Я попробовала встать на ноги и чуть не упала. Чертовы высокие каблуки. Сегодня я надела шпильки — вот незадача.

Сначала я хотела поискать свои трусы, но потом решила, да и черт с ними. Юбка у меня довольно длинная, и она совсем не пострадала. Пусть этот идиот сам разбирается с моими трусами.

Я привела в порядок блузку, одернула юбку и, слегка пошатываясь на предательских шпильках, направилась к дверям.

— Криста, постой! Ты обиделась? Но ведь я говорю, как есть. Не хочу давать тебе ложных надежд. Давай обсудим, как взрослые люди. Я могу увеличить тебе зарплату за усердие. Стой, я тебе говорю! — слабо зашептал Артем.

— А я тебе говорю: иди нахрен! — с еще большей ненавистью прошипела я, вышла из кабинета и изо всех сил толкнула дверь.

К моему удовольствию она захлопнулась с таким грохотом, будто и меня за спиной взорвалась граната. Не помогли ни дорогущие доводчики, ни мягкая обивка. Надеюсь, я что-то там сломала.

Ну, что ж. Вот мы и приплыли. Я потрахалась с боссом, порвала ему дорогущую рубашку, исцарапала в кровь спину, измяла и вымочила важные документы и бросила в кабинете свои трусы. Вишенка на торте: обозвала его мразью и послала к черту. Теперь надо переходить в режим жесткой экономии и искать работу, да поживее.

Если же этот высокомерный гад начнет меня преследовать или будет шантажировать, то вообще придется бежать из города. Интересно, способен ли он на такую низость? Думаю, да. Если человек сначала методично оскорбляет тебя, доводит чуть ли не до депрессии, а потом набрасывается и трахает до белого каления, то от него можно ожидать любой мерзости.

А ведь как хорошо все начиналось. Когда я поступила на работу, нашей компанией руководил дядя Артема. Красивый, но уже немощный старик. Он так по-отечески относился ко всему персоналу, так мудро руководил. Работа с ним была сплошным удовольствием. И главное, он постоянно хвалил меня за старательность, за понятливость, за усердие. А с каким удовольствием я заваривала ему кофе!

Но ничто не вечно под луной. Один раз плохо с сердцем, второй раз. А потом микроинсульт. Игнат Петрович еще мог бы продолжать руководить, но он собрал всю команду и объявил, что уходит на пенсию, а руководство передает своему любимому племяннику Артему Рублеву. Просит нас любить и жаловать, и работать так же старательно, как мы работали для него. И все — идиллия закончилась, начались беспросветные будни.

Игнат Петрович относился к тому редкому типу руководителей, которые знают, что надо делать, знают, как надо делать, и знают, как все это быстро растолковать подчиненным. В результате все добросовестно выполняют свою работу.

Артем же полная противоположность. Когда он действует, создается впечатление, что его цель — как можно быстрее разрушить фирму. А мы, подчиненные, если хотим спасти свой Титаник от капитана, который самозабвенно сверлит дыру в днище, должны работать на пределе своих возможностей.

И ведь этот напыщенный индюк совершенно не понимает, что несмотря на то, что мы работаем куда более интенсивно, чем при его дяде, отдачи все равно меньше, потому что он уничтожает ее своими выходками. Ни один отчет он принять не может, пока его раз десять не переделают. То поля не выдержаны, то где-то лишний пробел затесался!

И ведь покарал Бог идиота прекрасным глазомером. Артем мог без линейки сразу определить, что поля у одного документа шире или уже на каких-нибудь полмиллиметра, чем у другого. Это немедленно объявлялось преступной небрежностью в составлении отчета и неумением пользоваться офисной техникой.

Когда Мария Павловна (наш самый опытный бухгалтер, женщина уже немолодая, но еще и далеко не старая, и прекрасно знающая себе цену) попыталась возразить, что несоответствие находится в пределах погрешности самой техники, то разразился грандиозный скандал.

Новый босс орал, как морской царь или, вернее сказать, как лось во время гона. Сыпал отборными оскорблениями.

Все, что он говорил Марии Павловне, не выходило за рамки вежливости, но было в высшей степени оскорбительно. Это был прямо-таки какой-то убийственный стендап номер. Думаю, он нарочно либо сам по ночам выдумывает эти домашние заготовки, либо заказывает их профессиональным юмористам, а потом разучивает.

В результате он довел бедного бухгалтера до истерики, а ведь она женщина очень крепкая и не раз проявляла настоящий героизм, когда фирма попадала в трудные ситуации.

Все кончилось тем, что Мария Павловна уволилась как раз накануне составления годового отчета. Бухгалтерия осталась без самого опытного сотрудника в сложный период.

Бедные девчонки работали, находясь в состоянии жесточайшего стресса. Мало того, что им было физически ужасно тяжело, так еще и Артем со своими требованиями «идеально правильно» оформлять документы. По его милости расход бумаги и тонера в фирме возрос в десять раз. Но он не прекращал своего бессмысленного деспотизма.

Подобный подход к организации работы привел к тому, что каждый документ вычитывали как минимум три человека, а поля документа измеряли линеечкой. Но из-за нервозности и хронического стресса сотрудников количество опечаток и более серьезных ляпов стабильно росло. А Артем, казалось, черпал в этом вдохновение для новых придирок и убийственных оскорблений.