Глава 3 Громкий и вонючий
Городская больница Цзян-наня.
— Доктор, пожалуйста, спасите моего отца, я готов сделать все, что угодно, — раздавался жалобный плач из палаты. Это говорил мужчина в китайском костюме средних лет, он был похож на Чэнь Ваньцин и, действительно, это был ее отец, глава семейства Чэнь Чжунхэ. Рядом с ним стояло еще несколько человек, это все были прямые наследники. Среди них была и Чэнь Ваньцин.
Доктор У Шоуъи, сидевший на краю больничной койки, вздохнул:
— Господин Чэнь, у вашего отца больное сердце, единственный выход - это операция!
От этих слова Чэнь Чжунхэ замер. У Шоуъи был самым знаменитым врачом китайской медицины, лечением его отца занимался он. Теперь, когда и доктор сказал, что ничего не может сделать, Чэнь Чжунхэ был в полном отчаянии. Лицо Чэнь Ваньцин было еще более несчастным, она смотрела на своего дедушку, лежащего без сознания на больничной койке, и слезы лились градом.
— Ваньцин, не переживай, я обязательно найду для деда лучшего хирурга, и он его прооперирует! — утешал ее стоящий рядом молодой человек.
То девушка только натужно улыбнулась. Если действительно можно было сделать операцию, то почему ее не сделали раньше, а довели до такого состояния? Дедушка был уже очень стар, такую нагрузку он не выдержит. Малейшая неосторожность, и он отправится к праотцам.
— Действительно остается только шунтирование? Но ведь раньше Вы, доктор, говорили...
Лицо Чэнь Чжунхэ было серьезным.
— Это крайняя мера. Боюсь, что без операции, с учетом его состояния, ему остались считаные дни...
Слышать такое было больно, несколько женщин зажали рты и заплакали. Лицо Чэнь Ваньцин тоже было серьезным, она очень переживала.
— Я могу вылечить деда! — прозвучал уверенный голос среди растерянных людей. Все повернули головы и увидели Е Тянь в повседневной одежде. Никто не заметил, когда он пришел в палату.
— Что ты собираешься сделать? — раздался саркастический женский голос.
— Е Тянь, тебя ведь недавно арестовали за разврат, уже освободили? — прозвучал еще один насмешливый голос.
Хотя этот инцидент скрывали от дедушки, все остальные о нем прекрасно знали. К тому же сам Е Тянь особой симпатии не вызывал, все испытывали к нему презрение. Чэнь Ваньцин уже и сама жалела, что позвала его, но теперь ей ничего не оставалось, как встать на мужа защиту.
— Папа, тетя, это я его позвала, ведь дед очень любит Е Тяня, я хотела, чтобы он пришел его навестить...
— Да этот урод только больше всех обрадуется, что дед на больничной койке!
— Точно! Говорят, он недавно ходил к проститутке, и его за это задержали, это позор для нас всех.
Зло пошутившая женщина не могла удержаться от холодной ухмылки:
— Ваньцин, я ведь тебе говорила, что есть мужчины, которых нужно держать в узде, иначе они устраивают хаос!
Выражение лица Чэнь Чжоухэ тоже было недовольным. Он подумал о всех тех гадостях, которые делал его зять, и тяжело вздохнул: горбатого могила исправит.
Девушка прикусила нижнюю губу и серьезно сказала:
— Это наши личные проблемы, вам не нужно о них думать.
По лицу этой женщины было видно, что она едва сдерживается, но она, кажется, немного боялась Чэнь Ваньцин, поэтому продолжать не решилась и только посмотрела на Е Тяня с прежним презрением.
— Подойди ко мне, не нужно тут всякие глупости говорить! — тихо но холодно сказала Чэнь Ваньцин, повернувшись к мужу.
Е Тянь знал, что эти люди его ненавидят, но опыт его прошлой жизни закалил его характер. К большей части семейства он не испытывал никаких чувств и просто не замечал их. Он подошел к Чэнь Ваньцин и встал рядом с ней.
— Если доктор не может вылечить дедушку, позволь мне попробовать.
Он не был врачом, но знание из канона «Небо» был сильнее любых врачей, Е Тянь оправился после падения со скалы, а тут была всего лишь болезнь сердца. Если передать ему истинную ци, он будет здоров и бодр, и помолодеет лет на десятки.
— Ну что ты тут выделываешься, не боишься, что тебя засмеют? — сказал стоящий рядом молодой человек, не дав ответить девушке.
Даже известный доктор У Шоуъи не мог не поднять бровь: он, первый врач в Цзян-нане, был бессилен, а что может сделать этот молодой парень? Однако у него не было никакого намерения вмешиваться в семейные дела.
Молодой человек, ответивший Е Тяню, был одет в костюм и кожаные туфли и выглядел респектабельно. Звали его Лю Цзиян. Он был из молодого поколения знатной семьи в Цзян-нане и ухаживал за Чэнь Ваньцин. Забавно, но вообще-то Е Тянь и Чэнь Ваньцин были официально женаты, пусть даже за этим не стояло никакого содержания, у них было свидетельство! Однако ее многочисленные поклонники не теряли надежды. Е Тянь подумал, что его арест мог быть связан с этим гаденышем. Но сейчас было не время устраивать разборки, он повернулся к жене и сказал:
— Ваньцин, я действительно могу его вылечить, поверь мне!
Она про себя хмурилась: они ведь не первый день знакомы, все про него знала. Как он мог лечить? Только если мир перевернется.
Уловив изменение выражения Чэнь Ваньцин, Лю Цзиян решил, что его момент настал, вскочил и стал кричать, тыкая в Е Тяня:
— Если ты можешь лечить людей, то я балерина! Если Ваньцин неловко тебя выставить, то это сделаю я.
— Катись отсюда! — Лю Цзиян уже приготовился вытолкать его из палаты. Но Е Тянь увернулся, и тот зашатался, чуть не упав. Он только еще больше озверел, что ему не удалось вытолкать Е Тяня: — Черт, еще и уворачиваешься, гад!
Он занес кулак, чтобы ударить Е Тяня. Чэнь Ваньцин знала, то Лю Цзиян несколько лет занимался тхэквандо, увидев его высоко поднятый кулак, девушка испугалась. Чтобы там ни было, она все-таки была его женой и не хотела, чтобы ее мужа избили.
Раздался глухой стук еще до того, как Чэнь Ваньцин успела что-то предпринять. Лю Цзиян держал кулак высоко, а все его тело было напряжено. Вдруг зловонный запах стал распространяться по палате. Он заполнил все пространство, все стали отступать, зажимая носы и с удивлением смотря на Лю Цзияна.
— Вот это вонь! Фу!
Кто-то открыл окно, чтобы дать выход рвотным позывам. У других этот едкий запах разъел глаза, потекли слезы.
Е Тянь, казалось, был готов к этой ситуации, он стоял, зажав нос, рядом с Чэнь Ваньцин, и ехидно сказал Лю Цзияну:
— Ты сегодня дерьмо что ли ел? Люди обычно пукают или громко, или вонюче. А ты все сразу!