Часть 4

Сначала я решила, что это какая-то глупая шутка. Вроде тех, что отпускают похитители в дешевых боевиках, желая разрядить обстановку. Но нет. Он не засмеялся. Кроуфорд был лишком серьезен.

– Но у вас уже есть жена, – губы онемели, голос осел.

Мое почти бездыханное тело слабо упало на кресло, слово осенний лист. Спрятав лицо в ладони, я безумно хотела верить, что все это страшный сон. Безумие моего подсознания. Но никак не реальность! Нет!

– В наших культурах можно иметь две жены. Одну – как спутницу жизни. Другую – как самку для продолжения рода, истинную для волчьей натуры, – мужчина навис сверху, и теперь я видела только выпиравшую ширинку его строгих брюк. Затаив дыхание, я молилась, чтобы он не коснулся меня и пальцем. От одной мысли становилось жутко. – Ты – второе, Руби. Но сегодня я не трону тебя, дам время прийти в себя. Сегодня.

– Самка, волчья натура, вторая жена… – мысли путались, голова шла кругом, как вдруг из горла вырвался истерический смешок. – Точно, я сошла с ума!

– Нет, Руби, – Кроуфорд накрыл мой подбородок своей ладонью и сжал так сильно, что свело скулы. Он поднял лицо вверх, заставляя смотреть прямо в его пылающие глаза. Сейчас они горели от раздражения, когда он рычал: – Я – оборотень. Ты – моя самка. И тебе лучше побыстрее свыкнуться с этой мыслью, иначе…

– Убьете, как и мою сестру?

В ту секунду мне и вправду хотелось умереть. Я чувствовала себя закопанной в могиле. Там не было кислорода, но я продолжала жить, мучаясь каждое мгновение.

– Есть вещи куда страшнее смерти, дорогая, – хмыкнул он, а после… его глаза вдруг почернели. При мне радужная оболочка залилась чем-то вроде мазуты. Зрачки расширились, а из губ мужчины вырвался странный звук, похожий на тот, что издают рассерженные собаки или волки. Это был самый настоящий рык.

Я вжалась в кресло, пытаясь оторвать от себя руку Кроуфорда, но ничего не вышло. Она будто приросла к моему телу, сдавливая все сильнее и сильнее.

– Ты сняла браслет, хотя я предупреждал тебя о последствиях! – оскалился он, и я увидела клыки. Два огромных острых зуба буквально выросли в мгновение ока и теперь ложились на верхнюю губу. – Видимо, придется тебя проучить…

Медленно пальцы мужчины опустились ниже, сжав шею. Кроуфорд поднял меня вверх, как мешок с пухом, и бросил на кровать через всю комнату. Как только мое тело утонула в перинах, я наконец закричала что есть мочи и попыталась вскочить с места. Вдруг похититель забыл запереть за собой дверь? Надежда всегда умирает последней…

– Куда собралась? – он возник надо мной, словно призрак. Из ниоткуда! От страха я онемела, не в силах поверить в то, что вижу своими же глазами. Секундной заминки хватило Кроуфорду, чтобы сковать меня по рукам и ногам, а затем скрутить волосы в тугой узел, оттянуть их в сторону и оголить шею. – Не хочешь обычный браслет – получишь метку.

Нагнувшись, он чертовски медленно облизал кожу, словно пробуя ее на вкус. Его ноздри жадно впитывали запах, будто запах свежеиспеченной выпечки в лучшей Лондонской пекарне.

– Прошу, – из глаз хлынули слезы, ослепив меня. Тело тряслось, а прикосновения мужчины вызывали отвращение и дикий ужас. Меня касался монстр, какой-то странный гибрид. Возможно, жертва страшных экспериментов. И, что самое ужасное, Кроуфорд был психом! – Отпустите меня. Клянусь, я никому не скажу… Вы больше никогда не услышите обо мне. Мы семьей уедем из города… Или даже из страны. Навсегда! Умоляю…

– Очень в этом сомневаюсь, Руби, – низко прошептал он, а голосе слышалось дикое возбуждение, похожее на нечеловеческую жажду.

Мгновение – и что-то впилось в шею. Два острых штыря вонзились в кожу, словно ножи для стейка. Распахнув глаза, я глухо зашипела. Боль была настолько сильная, что конечности свело от острой ломоты.

А затем… Меня накрыла странная пелена, спрятавшая под собой весь негатив. Я ощущала себя пьяной или под каким-то мощным наркотиком. Удовольствие разлилось по каждой клеточке тела… Оно парило над кроватью в приступе блаженства, нега растекалась по венам. Все, чего хотелось в этот момент – лишь бы это не заканчивалось. Никогда. Ни за что.

Я ощутила, как Кроуфорд осторожно вынял клыки, и в голове поселилась тревога. Из горла вырвался стон, а дрожащие от избытка чувств губы прошептали:

– Прошу…– удивительно, но теперь в слова вкладывался совсем другой смысл. Абсолютно. – Умоляю…