№8

— Я сделаю аборт и никакие силы ты никому передавать не будешь. — Зарычал Ирвин.

Микео в ответ замурлыкал. Ирвин задохнулся от возмущения. Но в ответ только пели. Мягко и расслабляюще. А еще жалобно. Парень аж растерялся, когда прихрамывающий шаки медленно приблизился на границу и позвал его ягуара. И ягуар вышел. Всмотрелся в ищущего на его мордочке одобрения шаки и не устоял. Подошел ближе, прижался щекой к его щеке.

Ирвин опомнился когда ощутил, как его поглаживают по спине. Он сидел на коленях у Микео и обхватил его ногами. Прижался всем телом и обнял его за шею. И сам подпевал его песне. А альфа только пел, гладил его по спине и более не делал поползновений к соитию. Просто мягко поглаживал спину больной рукой, а здоровой перебирал пряди волос.

Парень был поражен, как же ему уютно и тепло, как он ощущает защиту и заботу. И руки, что поглаживают его, такие нежные, родные. Этот странный и страшный альфа вдруг стал таким родным, что Ирвин невольно расслабленно выдохнул и прижался сильнее. И вдруг понял, что целует его в шею. Сам. Без просьбы или наставлений. Он слегка покусывал его кожу, посасывал и ощущал, как под его руками распаляется альфа.

— Малыш, прошу, перестань. — Микео взмолился и отстранился. — Тебе сейчас нельзя, не заводи меня.

— Да? А чего ты стал заботиться, что мне можно, а чего нет? — сощурил глаза Ирвин.

— Малыш, — Микео улыбнулся мягко и ласково. — Я очень хочу узнать тебя, стать ближе. — Он ласково погладил его по щеке, губам, подбородку. — А еще очень боюсь, что ты исчезнешь.

— Я не буду с тобой жить. — Ирвин отстранился и попытался слезть с него. — Пусти.

— Зачем? — Микео чуть сильнее сжал его больной рукой. — Ирвин, сладкий мой, я не хочу тебя отпускать. Ты моя пара. И мне плевать на наши различия или что-то там еще. А тут, — он погладил его животик, — будет наш малыш. Не убивай его. Вдруг это альфа, — Микео заключил его лицо в ладони. — Я бы не хотел лишить тебя способности родить вообще. Позволь мне быть рядом. Любить тебя, нежить и заботиться.

— Странные у тебя методы. — Ирвин смотрел в его лицо, в глаза, где теплилась надежда и неуверенность. — Сначала силу показываешь, разве что не бьешь, эгоизм свой, самоуправство, а теперь примите-простите-любите? Не считаешь, что это слишком?

— Нет. — Микео улыбнулся. — Когда я тебя впервые поцеловал, — он нежно улыбнулся, — я не понял, что со мной. А сейчас понимаю. Когда пометил тебя, понял все. Ты моя пара.

— Я ягуар! Даже не близко к шаки! — рыкнул парень.

— И что?

— Мы не можем быть парой!

— Плевать на разницу семейств. — Мягко возразил Микео. — Плевать. Я знаю, что ты моя пара. Не юридически, физически ты моя пара. Я твой запах ощущаю за километр и могу с легкостью сказать, где ты был и сколько ты там был и насколько твой запах «остыл».

— Ты больной. — Выдохнул Ирвин.

— Тобою болен. — Улыбнулся альфа и мягко поцеловал его губы, не стремясь проникнуть в рот. — Тобой, мой маленький ягуар. Мой быстрый котик. Яростный. Колючий ежик. Сладкий, как мед. — Он целовал его губы после каждого слова. После каждой фразы. — Люблю тебя, Ирвин.

— Сумасшедший. — Прошептал парень, понимая, что почти сдался.

— Да. — Микео приобнял его. — Да, я сошел с ума. Меня теперь только убивать, я не отстану от тебя. Никогда.

Ирвин остался у дядей сопротивляясь с ожесточением. Микео только улыбнулся на его вопли, тычки и сопротивление. Он ласково его поцеловал и передал львиный кусок сил, что бы его ягуар мог с чем-то работать. И было видно, что Ирвин зарделся, потупил взгляд и затем несмело посмотрел в глаза шаки, а он только лизнул его в кончик носа и шепнул:

— Я приеду через пару дней, приглашаю на свидание.

Ирвин покраснел, несмело кивнул в ответ и большой альфа уехал. Дяди только головами покачали.

— Видать он тебе верит. — Выдохнул дядя-бета.

— Или уже повсюду его люди и охраняют драгоценность шаки, как свои жизни. — Хмыкнул дядя-альфа.

— Я не нуждаюсь в охране! — рыкнул Ирвин.

— Конечно нуждаешься. — Калеб улыбнулся широко. — Для шаки его пара — все! Он доверяет своей паре безгранично, поэтому любая измена для них сродни концу света. Но, — альфа прижал к себе своего супруга, — шаки сделает все, что бы тебе даже в голову такая мысль не ударила, а предположительные соперники держались как можно дальше. Уж поверь, Микео будет тебя охранять, ластиться и выпрашивать ласку, а сам шипеть за твоей спиной на любого и каждого. Ты же ничего не заметишь. Он, как истинный шаки, это умеет на генетическом уровне.

Ирвин только выдохнул. Кажется, ему придется смириться с тем, что… Ирвин зарычал на самого себя и ушел в спальню. Его взяли в оборот и силой заставили стать чьей-то парой! Да что за невезение!

Микео и правда приехал через два дня. Рука была перебинтована и подвешена, зафиксирована на уровне груди. Он виновато оправдывался, что пошел в больницу только вчера вечером и его отругали. Вот теперь придется поносить повязку. И еще так мило выглядел, такой расстроенный был, что Ирвин невольно погладил его по голове.

Альфа здоровой рукой прижал его к себе и наклонился ища его губы. В ответ укусили.

— Жадоба. — Улыбнулся Микео гипнотизируя взглядом. — Дай поцеловать.

— Зачем?

— Ну дай. — Прося, щенячьи глазки строя, Микео моргал и облизывал губы. — Дай поцеловать, сладкий.

Ирвин обалдел. И замер, на что тут же прореагировал альфа и его губы накрыли губы парня, язык жадно обследовал их, а затем проник в рот. Ирвин вцепился в него и ответил. И плевать, что они на улице, что соседи смотрят. Плевать. Его целовали страстно, ласково и требуя. И Ирвин был совершенно не против. И опомнился только когда услышал свой собственный стон.

Он резко отстранился переводя дыхание. Над ухом слышал, как возбужденно дышит альфа. И ему еще и в ухо шепнул:

— Сладкий, жадный, мой. Приглашаю прогуляться. Пойдешь?

Ирвин только кивнул, ошеломленно и не узнавая себя. И они пошли. Прогулялись по дороге, зашли в ближайшее кафе, выпили кофе. Микео пожирал его глазами, шутил и вообще был таким же, как и при их первой встрече. Он словно успокоился и сейчас набирал недостающие баллы и уровень в глазах интересующего его человека. Не любовника, а именно человека.

Парень сам себе признался, что как любовник он очень даже не плох. Но, как человек — он его просто не знает. И Микео это досадное обстоятельство исправлял. Всеми силами.

После первого «свидания» последовали и другие. Микео был сдержан, лечил руку, прилично себя вел и только целовал своего малыша, и сдерживался, боялся причинить вред, а еще ревниво оберегал свое сокровище. И плевать, что парень не первая красотка мира! Плевать! Вокруг дома дядей, как и говорил Калеб, незримой тенью осело более десятка соглядатаев, как днем, так и ночью. И Микео знал все, что было вокруг своей пары.

Сейчас, будучи уверенным, что малыш не полетит в больницу и не сделает непоправимую ошибку, он мог позволить себе медленно приручать его. Применять силу нельзя. Он итак дров наломал, хуже не придумаешь! Сейчас надо быть осторожным и не пугать его, да и волнения очень опасны.

Микео облизывал губы, понимая, что он теперь будет отцом. Что его Ирвин вскоре округлится, станет еще более миленьким и будет вообще лапочкой. И конечно же соперники будут круги нарезать! От этих мыслей он только рычал все громче и метался по квартире, придумывая как и кого еще бросить на защиту периметра. Да не дай Боги его уведут!

Шаки рычал скаля пасть в пустые стены. Его малыш и только его! Этот котик только его! МОЕ!

К четвертому месяцу беременности Микео уломал Ирвина оформить официально статус пары. Юридически это был пункт в котором оба родителя берут на себя обязательства по заботе потомства, но финансово они друг от друга не зависят и ничего общего у них может и не быть. И развод в таком случае не затрагивает материальную сторону жизни. Это своего рода защита для детей, что бы нерадивые родители не бросали их на произвол судьбы или на одного из пары. Тут и такое бывало. Ну и так же это был официальный разрешающий этап ставить на партнера свой щит пары. Без юридически оформленного статуса ставить щит — нарушать закон и права на личную свободу партнера. Так что Микео добивался этого добрых два с половиной месяца, кружил, уговаривал, соблазнял на свою защиту и добился.

Ирвин сдался в этом вопросе, когда его ягуар обеспокоенно начал мяукать пытаясь укрепить кокон, для ипостаси малыша. Тут-то Ирвин и дал слабину. Согласился. Микео мгновенно вывел своего зверя в нейтральную зону пространства и поманил ягуара. Через несколько минут щит и нить пары были созданы, а Ирвин хлопал глазами от приобретенных ощущений, прилива сил и чувства защищенности.

Конечно щит пары не оградит от всего, но тут все зависит от силы нити пары и как далеко они друг от друга. И Ирвин мог поклясться, что Микео что-то сделал, ибо их нить была яркой, крепкой и плотно обвивала все четыре лапы его ягуара.

Он спросил у дядек что это значит.

— Все четыре лапы? — спросил Калеб.

— Да. — Ирвин еще раз «заглянул» к ягуару, что бы убедиться. — Все четыре.

Дядя заулыбался.

— Ты теперь можешь что угодно говорить, но ты истинная пара Микео.

— С чего это? — нахмурился парень.

— А с того, что обычные пары, составляющиеся на рождение и становление родительского щита ребенку, имеют нить только на одну лапу. Те, кто имеет небольшой интерес и слабые чувства — две лапы. У кого сильная любовь, подходят духовно или физически лучше всего — три лапы. А вот истинным дана сила всех четырех лап. Вот тебе и ответ, почему Микео как сумасшедший торопился тебя прибрать к рукам. И использовал все, что мог.

Ирвин залип на известие. Истинная пара? Да нет, не правда. Наверное это беременность!

— А это не из-за залета? — робко спросил он дядю.

— Очнись! — рыкнул Калеб. — Даже я так сильно не дергался, хотя мой Оливер был помолвлен и жили они с бывшим ни один год вместе. У нас три лапы. Как у всех, кто составляет крепкие семьи. И наша нить не ослабевает. А у истинных она вообще нерушима. Так что готовься, он тебя обряд потянет сделать.

— Ни за что! — размахивая перед собой руками растопырив пальцы и замотав головой, Ирвин даже на шаг отступил и осел на диван.

— Глупый ты. — Вошедший Оливер, дядя-бета, едва заметно облизнул пересыхающие губы, — Микео тебя туда на руках понесет, свяжет и будет еще мило улыбаться, а жрец и не подумает спросить тебя — хочешь или нет. Имей в виду, — он плавно опустился в кресло и погладил увеличившийся живот, — твоя пара либо тебя по-хорошему на обряд поведет, либо по-плохому. Ты уже считай женат. Останется только штамп поставить и все.

Ирвин затряс головой.

— Нет. Одно дело пара, другое обряд. — Он ошеломленно зажмурился. А ведь они правы, этот придурок чего доброго надумает еще и обряд делать. — Даже не думайте ему об этом напоминать! — рыкнул он.

— Да шаки не из глупых, а привязать свою пару крепче веревок к себе — первостепенная задача каждого самца. Так что про обряд он уже наверняка все обдумал и теперь будет планомерно выполнять поставленную задачу.

— Перетопчется. — Ирвин непримиримо посмотрел на дядек. — Я не собираюсь до конца дней жить с самодуром, у которого вместо мозгов член!