№3

Рамир полностью отошел от спонтанной течки только через четыре дня. Спал между братьями. Рядом на столике красовались бутылочки из-под сыворотки. Повсюду были видны следы их страсти. И тело было сытым. Как уже успел убедиться, в прошлую часть пробуждения, его омега боевая особь. И, кажется, ему было вполне комфортно с этими парнями всю течку. Кстати, после ухода брата, он тек еще три дня. Полноценная неделя.

Проснулся рядом лежавший Алекс. Проснулся и тут же стал целовать его, наглаживать бока. И Рамир не сопротивлялся. Его мягко и настойчиво распаляли. А потом проснулся Витран. Через пару минут его тело сладко подрагивало от умелых ласк. Витран опустился ниже и ласкал его между ног, поглаживал анус пальцами. Алекс ласкал грудь, шею, целовал в губы. Было хорошо и уютно. Впервые с партнером Рамир ощущал уют.

Витран проверил его сходящую на нет смазку и достал искусственную. Смазал дырочку, развел ноги шире и вошел. Рамир застонал, согнул ноги в коленях, позволяя брать себя, свободно двигаться. Сам же отвечал на поцелуи Алекса. Минут шесть его брал Витран, а потом Алекс повернулся к нему.

— Меняемся. — Хрипловато проговорил он.

Витран выскользнул и его место занял брат. Приподнял бедра и скользнул в теплоту тела, застонал и начал двигаться. Рамир двигал задом в такт его движений и постанывал все громче и чаще. Его опять целовали, гладили, ласкали плоть. Он согнул ноги в коленях еще сильнее, пропуская в себя, выгибая спину.

Секс был неторопливым, осторожным. Ведь плен течки сошел на нет, посему надлежало понравиться не только его зверю, но и ему самому. Сделать неприятно не хотел никто из братьев, нежа молодого омегу, показывая, как может быть хорошо сразу с двумя альфами. Они ласкали, поворачивали, затем поставили на колени и брали сзади. Менялись, меняли ритм, заставляли порыкивать от удовольствия. А потом Алекс повязал его находясь сзади, удерживая в положении колено-локтевой позы. Рамир вскрикивал, от пронзаемого удовольствия вязки, стонал сильнее, когда пульсация усиливалась и замер в неподвижности, когда один из близнецов отвалился от него, а второй медленно входил. Последовали толчки, его плоть ласкали, заставляя его стонать в голос и вскоре альфа задрожал и завязался второй узел.

Когда оба альфы сыто улеглись по обе стороны от обалдевшего от себя Рамира, поглаживали его бока и мягко целовали в плечи, он бессознательно млел от их ласки. И думал. А еще признавался себе, что с другими партнерами ему было всегда пресно. А тут словно взрыв!

— Рамир, — Алекс прижался сильнее, — малыш, ты отдохнул?

— Что, решил опять залезть сверху? — усмехнулся он в ответ.

— Ты так вкусно пахнешь. — Заулыбался Витран. Его руки полезли вниз, лаская. — Мы хотим тебя, сладкий.

Через несколько минут Рамир плавился от ласк, от толчков и вскоре ощутил, как второй брат проникает одновременно с первым. Он зашипел, попытался вылезти из-под них, но его удержали, мурлыкая и лаская. И он сдался. Позволил им обоим быть в себе, порыкивая на их толчки, поскуливая на узел и шипя после.

Несколько дней, до подтверждения беременности, Рамир принимал их безропотно, раздвигая ноги шире, позволяя одновременное проникновение и сам от себя был в ужасе. Куда девалась его холодная расчетливость? Где его разум? Он знал про этих кошаков, как и все в школе, и видел итоги их игр, дабы держаться подальше. Правда в данный момент находится в их руках. Странно, но при всех загулах и играх, Рамир не слышал, чтобы браться Фабритци брали одного партнера вместе. Если бы они так сделали, вся школа знала бы об этом. Конечно слухи слухами, но даже близко никто и никогда не говорил, чтобы близнецы брали одного партнера.

А тут… Близнецы кружили вокруг него, ластились и нередко горячо спорили, кто возьмет его первым, кто будет ласкать его там или там. Не редко он слышал их тихие потасовки. Из-за них и их бешенного желания пометить его сильнее, он пропустил несколько недель лекций. Течка уже прошла, а братья словно срастись кожей хотят, не отпускают и постоянно трахаются с ним, дабы заклеймить, напитать его своим запахом.

Рамир, как течка сошла, попытался заикнуться о возвращении домой, но быстро был убежден в том, что братья иного мнения. Это было безумием, если честно. Каждый день, да по нескольку раз, иногда до обморока, и без единого шанса вырваться.

И все же всему приходит конец, равно как и безрассудному поведению братьев. За Рамиром приехал родитель. Причем очень злой и недовольный поведением двух идиотов. Он прибыл тихой грозой и спокойно потребовал вернуть ему сына. Рамир только выдохнул с облегчением. За эти три недели они его заездили. Братья же пытались воспротивиться, но все их слова потонули в неудовольствии его родителя и минут через двадцать, что являлось рекордом в противостоянии его родителю, все же отдали сына.

Сидя в машине отца он нервно покусывал губы. Родитель вел машину также аккуратно, как и отец. В семье была одна машина, так как они не посчитали нужным иметь две. Оно им было не надо. Рамир уже несколько минут глубоко задумался, постоянно поглядывая в зеркало бокового вида. Его зверь ходил кругами, оборачивался на нить, что тянулась к близнецам.

— Так понравились? — тихонько спросил родитель, выворачивая руль, съезжая в сторону магазина по дороге.

— А? — рассеяно отозвался Рамир на вопрос.

— Спрашиваю: так понравились?

— Я не знаю. — Он вздохнул. Приложил голову к стеклу. — Па, я что реально омега?

— Ну, да.

— А почему я этого не знаю? — он повернул голову и уставился на невозмутимый профиль родителя.

— Ты из спящих и «разбудить» тебя мог только твой альфа. Правда я не понимаю почему мако и шаки, ведь ты эльвирс, боевой к тому же.

— И почему я узнаю свою породу после того, как меня поимели беспринципные альфы-шалоболки? — зашипел Рамир.

— Ну, потому что, — родитель припарковался на стоянке и повернулся лицом к сыну, — омеги эльвирсы не ищут себе альфу своего рода. Это бесполезно. Эльвирс, это универсальная боевая омега, способная даже будучи на последнем дне беременности драться, как полноценный альфа. И альф эльвирсов в природе не существует. И твоя природа «очнулась» потому что кто-то из близнецов твой генетический партнер. Твоя порода даже слабых альф принимает, ибо передать свои данные может даже через рожденного альфу или бету.

— И вот где были твои лекции, когда я пошел учиться в техническую школу на 80% состоящую из альф?! — зарычал Рамир.

— А я и не знал твоей породы, сынок. — Пожал плечами родитель, игнорируя его психоз, прекрасно понимая сына. Узнать свою настоящую ипостась, после того, как потрахался не с самыми лучшими альфами, да к тому же блуднями, кого угодно из равновесия выведут, что уж говорить о молодом рождающие. — Эльвирсы маскируются под любую ипостась, если при получении зверя рядом не было сильного альфы, и живут так до встречи со своим партнером. Так что даже я ничего не знал и думал, что ты просто бета ягуар.

— Идиотизм! — рыкнул Рамир.

— Знаешь, я правда не могу понять, почему ты выбрал шаки и мако. А еще мне очень сложно понять такой выбор у боевой особи. Как ни крути, а парни обычные первосортные альфы, не боевые. С чего вдруг ты проснулся и поддался, я не могу понять. Но, — он усмехнулся, — придется сынок взять пару тестов.

— Что?! — зашипел Рамир.

— А то, что ты три недели кувыркался с двумя альфами и, ни о какой защите не думала ни одна шкура из вас троих! Да еще и в первую течку после снятия маскировки, когда все тело готово и ждет оплодотворения! Так что идем, — он решительно открыл дверь и вылез из машины.

Рамир только уныло повесив нос последовал следом. Родитель прав. Он три недели просто тупо трахался с двумя альфами и ни о какой защите контрацепции никто не думал. Его просто брали и заставили забыть все на свете. Даже то, что он сам брату говорил о своем залете вспомнил только сейчас. Парень горько усмехнулся. Омега. Он и омега…

В магазине был отдел аптеки. Там, как и везде, тест на беременность омеги могли выдать только на руки самому омеге или его паре. Так что Рамир удостоился десятком любопытных глаз в самой аптеке, и сотнями за ее пределами. Ему выдали на руки тестер, показали, как и что делать. Родитель оплатил покупку и поспешил увести сына подальше, ибо любопытство к нему было недвусмысленным. Парой от него не веяло, щита на нем не стояло, а метка альф была хоть и свежая, но не считалась преградой.

Дома, уйдя к себе, Рамир сделал этот тест и замер. Положительно. Он в залете. А папашка один из этих двух придурков. Рамир аж сполз по стене в ванной. Ему даже дурно стало. Он теперь на год привязан к этим идиотам, ибо выяснить, кто отец не представляется возможным. Они близнецы и аура сил у них одинаковая. Даже если они имеют разных зверей, поток все равно один.

— Рамир, — позвал отец, который прибыл домой, когда узнал, что родитель его привез. — Рамир, вылезай, блудня.

Парень всхлипнул. Сжался в комок. Он залетел от известных шлюшек альф во всей школе! Идиотизм.

— Рамир? — дверь открылась, отец прошел в ванную и присел перед сыном. — Эй, ты чего?

Сын не ответил. Перед ним лежал тест. Омежий. Положительный. Отец глухо зарычал. Он прижал Рамира к себе и тихонько так проговорил:

— Если тебе будет легче, я им морды набью. И плевать, что это альфы. — Немного облегчая уныние сына.

Рамир захлюпал носом. Отец вздохнул. Ни он, ни его супруг не ожидали, что их сын бета вдруг окажется из эльвирсов, перевертышей и маскировщиков. Эльвирс может всю жизнь прожить бетой и так не узнать своей природы, а может вот так внезапно все перевернуть с ног на голову и перечеркнуть в один бешенный момент. Рамир учился, хотел стать космо-историком, почти завершил второй год обучения. Еще три года, и он был бы дипломированным специалистом. У него был даже шанс войти в команду космо-археологов. Вот только сейчас, при статусе «омега» путь в космос ему закрыт. После казни населения на Южном материке, вытекающие отсюда последствия, омеги только некоторое время назад чуть-чуть выдохнули. Их мало, а боевых вообще на пересчет.

У Рамира, если бы не залет, был бы разговор с ЦКП, который в данный момент следит за притоком населения. Из-за нехороших дел, которые произвел Южный материк во всем мире, этот мир страдает сейчас. И Рамир, как сильная боевая особь, да еще и омега, встанет на учет в Центр Контроля Популяции. Как только он родит, так его и начнут приглашать для смотрин к сильным альфам, так как боевой потенциал всей планеты зависит от сильного потомства.

Рамира заставили поесть и уложили спать, а на утро недоуменно созерцали представшую им картину. Родитель пошел будить сына и тихонько приоткрыв дверь опешил. На кровати Рамир сладко спал в обнимку с альфами-близнецами. Парни лежали по пояс раздетые поверх одеяла, обнимали его и словно оберегая тихонько во сне мурлыкали. Парни спали, действительно посапывали, но их звери мурлыкали, создавая идиллию практически семьи.

Родитель прикрыл дверь и осторожно прошел на кухню, где уже завтракал супруг.

— Разбудил? — спросил он и осмотрел удивленное и ошеломленное лицо супруга. — Ден, что с тобой?

— Скажи, ты ведь ничего сейчас не ощущаешь? — Ден присел за стол и выдохнул.

— Нет. А что такое?

— Там… это… — он покачал головой. — Близнецы эти, у Рамира в комнате.

— ЧТО?! — отец зарычал и быстро вышел из-за стола, намереваясь прибить наглецов.

— Ты это, не шуми. — Супруг встал и последовал за ним. — Рамир спит.

Когда отец раскрыл дверь, замер. Он вообще не ощущал запах альф. Они лежали по бокам с его сыном, только в штанах, даже носки сняли. Каждый из братьев обнимал Рамира и обе головы упирались ему в шею. И мурлыкали. Во сне. Рамир же сложил свои кисти рук на их руки и словно удерживал.

— Кажется у нас проблема. — Родитель осмотрел их и вдохнул запах. — Я не ощущаю доминанта между братьями. — Тихонько произнес он почти в самое ухо супругу.

— А я не вижу кто из них отец. — Влад, принюхался сильнее. — Разве такое бывает? Что бы оба подходили?

— Ну, Рамир боевая особь, — Ден пожал плечами. — Может ему как раз оба и подходят в течку? Пока один отдыхает, второй дело делает?

Родители только головами покачали и закрыли дверь. Ушли на кухню. Через, минут эдак десять разразился скандал. Зарычал Рамир. Даже не так, он зашипел и от этого звука соседи в ужасе выскочили на улицу, думая, что нападают. Близнецы жалобно мяукали, явно приняв звериную ипостась.

Двадцать минут реальной драки и оба брата вышвырнуты разъяренным омегой за двери своего дома. Рамир выкинул их шмотки и с силой захлопнул дверь, так что штукатурка посыпалась. Он злобно порыкивал, сжимал кулаки и смотрел на дверь. Минуты три так простоял, потом выдохнул и застонав пошел на кухню. Родители с интересом наблюдали за представлением.

— Сына, кушать будешь? — спросил родитель, показывая на аппетитную выпечку.

— Буду. — Рыкнул он, убирая когти.

В это же время у двери поскуливая и морщась от царапин, близнецы неторопливо одевались.

— Я вот думаю, — протянул Алекс, — как мы будем нашего сладкого приручать?

— Сладкого? — поморщился Витран. — Он нас порвет, за сладкого, и еще за все на свете.

— Ну, — брат усмехнулся, глядя на его раны на спине, — ему деваться некуда будет.

— Не смешно. — Витран поморщился и вздохнул. — Не лучшее это дело, когда у него не останется другого выбора, как прийти к нам за помощью в сохранении котенка. Уж лучше бы он согласился быть с нами сам, по своей воле, а не из-за необходимости.

— Братец, — Алекс усмехнулся, — он будет с нами через пару недель. Уж что-что, а свою добычу я из лап не выпущу. И всем морду набью!