Глава 6 Из огня да в полымя… Часть 3

***

Маша вопреки запретам вернулась в город. Она чувствовала, что лично ей ничего не грозит, вот только в полиции объяснить это было не просто. Но она всё же отстояла своё право, однако и те убедительно потребовали иметь при себе всегда, но не отсвечивать в Питере выданными документами, а при малейшем подозрении на угрозу информировать органы.

Близились новогодние праздники. Витю Мария не видела с того дня, как они простились на море. Казалось, молодой человек напрочь забыл о существовании девушки. Но она не могла его винить. Его чувства изначально были навязаны, она сама заставила его обо всём забыть. Хотя теперь и скучала. С опозданием осознав, что все те годы, в тайне от самой себя, любила молодого человека. В связи с вынужденной потерей она вновь превратилась в Снежную королеву, поставив жирный крест на вопросах личной жизни. Нет, деревянной ниже пояса она не стала, но тут ей очень даже помогли сайты знакомств, изобилующие немалым количеством самцов, тяготеющих к одноразовым отношениям без обязательств. Однако какие бы пылкие экземпляры ей не попадались, эта пародия на секс не шла ни в какое сравнение с пережитым ранее с Витькой.

В фирме по-прежнему всё было в порядке, а вот учёба как никогда увлекла девушку. Теперь-то она знала, что под многим из народных баек имеется реальная основа. За это время она и в себе обнаружила немало новых талантов.

Кстати, книга уже тоже была написана, да только ни одно издательство ни под каким предлогом не желало принимать работы "проклятого автора". Но Мария не сдалась. Конечно невозможно было объяснить им что проблема не в авторе, а именно в содержании книг. Изменив название произведения, переписав синопсис и аннотацию, она представилась чужим именем и настояла на личной встрече с редактором. Ну, а дальше в действие вступили вновь обретённые способности. Вскоре книга вышла, причём под её родным именем и фамилией, что вновь вызвало бум и живейший интерес в кругу тех немногих, кто был осведомлён о прошлой скандальной истории. Не заставили себя ждать и сотрудники правоохранительных органов. Они не понимали, зачем девушка, игнорируя их требования, рискует жизнью, а также, почему издательство выпустило книгу запрещённого автора. И опять Маша пустила в ход новые методы убеждения. В итоге дело конечно не закрыли, но её и издателей оставили в покое.

И вновь тираж разошелся на ура, не в столь короткий срок, но были раскуплены все до единого экземпляры. Отзывы читателей вызывали противоречивые чувства. Позиционировалась её продукция, как легкое чтиво для домохозяек. Это показалось оскорбительным. И она затаила обиду. После смерти Валентины, она многое воспринимала не так, как прежде. Куда и делась кроткая и смиренная девушка.

На праздники она решила наконец-то вырваться в Патошино. При мысли о поездке ей было не по себе, но откладывать дальше, прячась от самой себя, было бесполезно. Она понимала, что рано или поздно должна будет навестить родных. Тем более, что возле озера её по-прежнему ждало одно незавершенное дело. Вот только справится ли она? – в этом Мария не была уверена.

Не желая застревать в пробках вместе со всеми выезжающими за город на новогодние праздники, Маша выехала за два дня до окончания рабочей недели. До места она добралась без проблем и навскидку решила прокатиться по трассе дальше. Взглянуть, как ведутся дорожные работы возле Патошино. Оперативность дорожных служб искренне поразила девушку: уже имелся очевидно не так давно запущенный в эксплуатацию съезд! Повернув в сторону деревни, Маша заметила впереди несколько полицейских машин и собиралась проехать мимо. Но, откуда ни возьмись, появился сотрудник ГИБДД и взмахом палочки приказал ей остановиться.

– Ваши документы, – не забыв предварительно представиться, попросил гаишник. – Цель вашего визита?

– Родственников навестить еду, – удивилась такой жесткой пропускной системе девушка.

– Фамилия ваших родственников, – вступил в разговор полицейский, и только тут Маша поняла, что ответа она и не знает. Раньше как-то не интересовалась. И как это полиции объяснить?

– У меня тут двоюродная бабушка и сестра. А вот фамилию я их не знаю, – как есть призналась Маша.

В голове мелькнула мысль: жаль, что я не умею без контакта внушать сразу нескольким людям. Это так облегчило бы задачу...

– А имена у бабушки и сестры есть? – не унимался полицейский.

– Да, Клавдия Семёновна и Светлана. А что?

Но полицейский потерял уже к ней интерес и, кивнув коллеге, забрался обратно в машину.

– Удачного пути, – протягивая документы, произнёс ГИБДД-шник.

Что-то здесь было не так. Ну, понятно было бы такое внимание где-нибудь на подъездах к элитным базам отдыха, мало ли какой нувориш там отдыхает, может, и мэр даже или депутат какой, а тут-то что? Где-то глубоко внутри засело нехорошее предчувствие. Внутри деревни дорожные работы ещё велись. Посёлок зимой выглядел заброшенным. В сгущающихся сумерках, на фоне белых сугробов, проплывали мимо мрачные окна домов. Нигде ни единого лучика света. Может, перебои с энергоснабжением? Хотя и собак не слышно. Раньше стоило проехать по деревне, и начиналась такая перекличка, что по голосам всех псин пересчитать можно было. Однако вон в доме Клавдии свет горит. Видно его издалека. Где все? Ну дачники, оно понятно, может, и понаедут: выходные-то ещё не начались. Но остальные? Неужто все съехали?

Маша запарковала машину, вошла во двор, ожидая, что вот сейчас откроются двери и выйдет заслышавшая шум Клавдия, но никто не вышел. Девушка постучала в окно. Тишина. Волнение накатило новой волной, и она заскочила в дом. Одна комната – свет горит – пусто. Вторая так же. Кухня – никого. Светкина комната – пусто. Что-то остановило девушку перед входом в бабушкину спальню. Несмотря на то, что в доме было жарко натоплено, по коже пробежал холодок. Маша неуверенно толкнула дверь.

В кресле возле кровати дремлет Света, держа за руку лежащую на постели до невозможности истощенную Клавдию. Бледные впавшие щеки старухи шелохнулись, приоткрылись поблёкшие глаза, и в них мелькнуло облегчение. Сухонькая, словно обтянутая пергаментом, трясущаяся рука медленно протянулась навстречу к гостье.

– Я уж думала, не дождусь тебя, девонька, – голос прозвучал ломко, скрипуче.

Такое предисловие очень не понравилось Маше, что-то было в нём знакомое. Удивительно, Света по-прежнему дремала, не замечая, что кто-то пришёл.

– Я её усыпила, – проскрипел голос. – Лучше так. Целее будет. Тут защита. А выйдет – сгинет. Увези её, Машенька. Хотя бы в город забери.

Девушка стояла, ничего не понимая. На тебе, съездила на праздники к родне. Патошино и так ассоциировалось с проклятыми снами, ведьмой и прочим малоприятным, но это уже перебор.

Старуха всё также тянула руку к гостье, и Маша не выдержала, подсела рядом.

– Возьми, – проскрипела Клавдия. – Ты всё поймёшь.

Решив, что та желает ей что-то отдать, Маша коснулась руки, и вновь в глазах девушки взорвались миллиарды искр, тело свело судорогой и отпустило. Маша посмотрела на свою занемевшую кисть – ничего. Взглянула на Клавдию и отшатнулась: знакомое выражение блаженства и покоя. Рядом зашевелилась Света.

– Ой... прости, я уснула, – как-то вымучено улыбнулась она. – Ой... что с ней?

– Она умерла, Свет, – тихо ответила Маша.

Ей не надо было касаться тела усопшей, чтобы понять это.

Откуда-то пришло знание о происходящем в Патошино и о том, что надо делать. Повернувшись к сестре, Маша взяла девушку за руку, взглянула в глаза и произнесла:

– Так ей будет лучше, она отмучалась. Не страдай, не плачь, отпусти её. Она любила и всегда будет любить тебя.

Света преданно смотрела в глаза сестры, и Маше вновь стало противно. Опять она вмешивалась в чужую жизнь, навязывала не свойственные ситуации чувства. Но лучше так, чем девчонка будет изводиться.

– Ты не выйдешь из этого дома до нашего отъезда. Радуйся тому, что она умерла не в муках, а с улыбкой на устах. Мы уедем в город. У тебя будет своя квартира. Это будет твой лучший Новый год. Ты проживёшь долгую счастливую жизнь без ворожбы и суеверий, – завершила девушка и отстранилась.

Ей казалось, что её руки испачканы какой-то мерзкой липкой грязью, желая смыть её, девушка выскочила в кухню и начала плескаться в умывальнике.

– Приготовь поесть, – деланно будничным голосом произнесла она и с удивлением отметила, что Света беспрекословно подчинилась.

Ну, а ей теперь предстояло заняться похоронами. Решив не тянуть, она поехала к выезду на трассу, где в последний раз видела сотрудников полиции. Уж они-то точно подскажут, куда ей обратиться в этой глуши.

– Тебе клюв бы оборвать за такие вести! Синица, мать твою... да вы что тут, охерели все? – вместо сочувствия вылупился на девушку полицай.

После долгого виртуозного мата, перемежаясь им же, была высказана краткая картина происходящего: все, кто не съехал в другие населённые пункты – исчезли. Кого-то начали разыскивать соседи, когда оные ещё имелись, кого-то приезжавшие на выходные родственники. Уже месяц, как в деревне остался всего один-единственный жилой дом, о котором Маша и принесла невесёлую весть. Посёлок буквально вымер. Да мало ли куда по пьяни или по дури угуляли жившие в Патошино три с половиной калеки, но исчезновение четверых дорожных рабочих за последний месяц поставило всех на уши.

– Говорил я этому идиоту – останови строительство! Нечисто здесь, мать его так! Да куда там! У него ж как у того гуся бабок, что ему люди-то?.. – не унимался полицейский.

На шум сбежались и другие сотрудники правоохранительных органов. Их теперь тут дежурить заставляли. А на носу Новый год, и, понятное дело, их это не устраивало. С горем пополам девушка выяснила всё, что требовалось, и даже упростила себе задачу. Двое из патрулировавших освидетельствовали смерть, созвонились с необходимыми службами в райцентре и велели утром ждать машину.

К наступлению выходных всё было закончено. Сестру разок из дома Маша всё же выпустила. Не смогла отказать ей в праве проститься с бабушкой на кладбище. Перед тем настояв, чтобы Света заблаговременно упаковала свои вещи. Девушка безропотно подчинилась, вызвав у Марии очередной укол совести.

По возвращению в город, Маша первоначально поселила девушку у себя. Из квартиры доставшейся ей от Валентины, ещё предстояло выселить квартирантов.

Маша ощущала, как её буквально переполняют новые знания и возможности. Но использовать их не хотела. Каждый раз, применив какой-нибудь фокус из арсенала полученного в наследство от родственниц, она долгое время ощущала себя грязной.

Новый год прошёл как в тумане. Желая хоть чем-то порадовать сестру, Маша заказала столик в дорогом клубе. Ей было больно смотреть на то, с какой бесшабашностью проводит время девушка. Но лучше уж так. Иначе лила бы та слёзы в подушку, – вздыхала Маша. В свои неполные двадцать шесть она ощущала себя слишком старой для всей этой мелочной суеты, пусть хоть девочка несознательно, по чужой указке, но радуется жизни.