Глава 9

Что сказать про вечерний Львовиш?

Он был прекрасен. Фонарщики зажигали фонари, горожане прогуливались по старинным улицам. Из кофеен и кондитерских доносился изумительный аромат кофе и шоколада.

Золотистый свет заполнял все вокруг, придавая домам какой-то особенный шарм. Я шла, едва ли не с раскрытым ртом рассматривая все вокруг.

Вот аптека, где из поколения в поколение изготавливают лекарства, зелья и, если верить вывеске, то могут вернуть и молодость. Вот фонтан с Посейдоном, опирающимся на трезубец и важно взирающим на проходящих мимо людей. А чуть дальше — милый паровозик, который стоит возле магазина сладостей «Свитотч». Если не ошибаюсь, на нем можно прокатиться по городу, а забавный полненький человечек в красной форме будет рассказывать в это время о достопримечательностях города. Вместо колес у паровоза танцует мягкое золотистое пламя.

А еще с каждым шагом я понимала, что чувствую себя здесь как дома. И это было так… здорово.

Пани Валевская уже ждала меня. Оказалось, что магазинчик расположен и на первом, и на втором этажах. Хозяйка провела меня на уютный балкончик, увитый розами. Круглый столик, на котором стояли кофейник и две чашки, невольно привлек внимание. Помню… Я за ним уже сидела. И пила прекрасный крепкий кофе без сахара, закусывая тафлями из молочного шоколада. Тафли – это тоже шоколад, но попробовать его можно только во Львовише. Дул прохладный ветерок, и розы пахли так, что голова шла кругом.

Я моргнула, отгоняя наваждение.

— Смелее, моя дорогая. Присаживайся.

Я опустилась на стул, осмотрелась. Вещей минимум, но все равно есть ощущение какого-то уюта. А еще я искренне надеюсь, что Бецик спрятался где-то на карнизе и будет внимать каждому сказанному тут слову.

— Почему такая тайна, пани Валевская? — осторожно поинтересовалась я, стараясь не думать, что от аромата кофе и роз хочется прикрыть глаза и расслабленно откинуться на спинку. А потом просто смотреть на площадь с зажженными фонарями и прогуливающимися парами.

— Мария, — вдруг мягко поправила она, усаживаясь напротив. — Потому что, Алина, ты сама так захотела.

Сундучок с секретами эта Алина, а не девушка. Ладно, будем разбираться.

Мария тем временем взяла кофейник. Задумчиво посмотрела на меня, чуть улыбнулась:

— Покрепче и без сахара?

Я машинально кивнула. Люблю черный кофе, такой, чтобы аж горчило. Потому что его так замечательно закусывать чем-то воздушным, сливочным, сахарным. Или же шоколадным и трюфельным.

— Вкусы у тебя не поменялись, — заметила она, наливая кофе. — Ну же, не стесняйся, задавай вопросы.

Их было так много, что сразу даже было неясно, за какой ухватиться первым. Поэтому, молча взяв фарфоровую чашечку, я сделала глоток. М-м-м, божественно.

И вместе с этим будто открылась какая-то потайная дверца к спрятанным воспоминаниям. Я вдруг осознала, что меня и на самом деле зовут Алина Каторжинская, только я никакая не ведьма и не наследница состояния в сто тысяч злотишей. А обычная девушка из города Херсон, который находится на юге Украины. Там нет ни волшебства, ни машин с огнем вместо колес, ни говорящих летучих мышей. Кстати, о машинах…

Незнакомец в темном костюме, кулон в виде мышки и автомобиль, который меня сбил. Чашка чуть не выпала из моих пальцев. Но тут же вихрь из сиреневых огоньков закружился вокруг нее, не давая упасть.

Сердце застучало как бешеное, пальцы заледенели. Я зажмурилась. В один миг нахлынуло столько эмоций, что одновременно хотелось плакать и смеяться. Я… умерла. Но в то же время жива. Я потеряла все, что имела. Но в то же время есть те, кто не хочет меня терять.

Хорошо это? или плохо? Не знаю, мамочки…

— Тише-тише… — Мария оказалась рядом, мягко приобняла меня, обдав фиалковым ароматом. — Это сложно принять, милая, но думать и страдать будешь потом. Сейчас нужно решить очень важные вопросы.

— Вопросы, — эхом отозвалась я. — О чем вы говорите? Я только сейчас осознала, что умерла сутки назад! Или не сутки…

— Глупости! — тут же уверенно заявила она, заставляя обхватить чашку ладонями. — Ты дышишь, ты разговариваешь, ты пьешь чудесный кофе. Разве может таким заниматься мертвец?

Замечание было здравым. Правда, чтобы осознать его нужно было время. Это вам не прическу сменить и стиль одежды. Это…

Я принюхалась. От кофе пахло чем-то травяным. Подняла вопросительный взгляд на Марию, та улыбнулась.

— Я добавила бальзам. Пей. Успокоишься и будешь спокойнее воспринимать все, что я скажу.

— Что это за бальзам? — подозрительно поинтересовалась я.

Однако потом решила, что хуже не будет и попробовала. По гортани тут же растеклось тепло, а способность мыслить стала куда четче.

— На травах, мой личный, — хмыкнула Мария. — Видишь ли, так получилось, что я не только парфюмер, но и прекрасный зельевар. Ты… точнее, Алина Каторжинская об этом знала. И однажды, переступив порог этого магазина, просто сказала…

***

— Помогите мне.

Мария оторвалась от изучения списка ингредиентов для нового аромата и с изумлением посмотрела на внезапную гостью.

Худенькая, серенькая, с бесцветным взглядом и упрямо сжатыми губами. Мария никогда не рисовала, но почему-то именно в этот момент захотелось взять лучшие краски из соседнего магазинчика и разрисовать девчонку.

Так хоть бы смотреть стало приятно, а то… Ощущение, что вся ведьмовская сила куда-то вышла в распахнутую дверцу, оставив пустую оболочку.

— Конечно, панна, — тем не менее ответила Мария и указала жестом на стеклянные витрины. — К вашим услугам все ароматы «Пани Валевская». Если не сможете подобрать что-то по душе, то мы можем смешать нечто индивидуальное.

Девчонка закусила губу, потом мотнула головой. Пепельная прядь выбилась из собранных в пучок волос.

— Нет, я имею в виду не духи. Мне нужна ваша помощь как зельевара, пани Валевская. Те самые умения, из-за которых вы покинули сначала Краковар и переехали в Паруж.

Кровь отхлынула от лица Марии, спина против воли натянулась струной. Мало кто знал, почему Мария Валевская, в девичестве Лончинская, после гибели собственного поместья спешно покинула княжеский Краковар и переехала в Паруж, столицу Франсаи. Несмотря на то, что она по-прежнему была подданной Речи Шветной, франсаянский император смог дать ей свое покровительство.

Однако… все хорошее заканчивается, и со временем Марии пришлось переехать во Львовиш. При этом она тщательно скрывала свою тайну. И тут какая-то серая девчонка вдруг выдает подобное.

Та, видимо, все поняла, потому что тут же сказала:

— Меня зовут Алина Альжбета Каторжинская. Я знаю о вас очень многое, пани Валевская. Но использовать хочу не для того, чтобы подавать обличающие письма Князю Претемных, а для того, чтобы решить один вопрос. Я заплачу ту цену, которую вы назовете. Только помогите.

В желто-зеленых глазах была просьба… нет, мольба. Алина держалась неплохо, но именно в ту секунду Мария поняла, что это все всего лишь маска. У панны Каторжинской и правда случилось нечто такое, что заставило прийти сюда.

Мария не хотела вспоминать прошлое, но ее сердце никогда не было черствым. Поэтому она молча кивнула и щелкнула пальцами. Дверь в магазин закрылась сама, отрезая их от шумной улицы.

— Слушаю вас, панна Каторжинская. Только не просите невозможного. Да и против закона я не пойду, не просите.

— О нет… — Алина сцепила руки так, что побелели костяшки пальцев. Но от Марии не ускользнуло, что лицо девчонки осветилось надеждой. — Ни в коем случае. Все это касается исключительно меня.

Мария не перебивала. Лишь достала мундштук и тоненькую сигарету. В неопределенных ситуациях всегда хотелось курить. Нечто легкое, мятное или яблочное, глупая привычка, привезенная из Паружа вместе с разбитым сердцем.

Алина заняла место напротив, здесь специально стоял изящный стульчик для клиенток, которые приходили не только покупать, но и наслаждаться.

— Пани Валевская, понимаете, — начала Алина, почему-то опустив глаза, словно смелость ее покинула, — мой отец, Анджей Каторжинский, был сильным ведьмаком. Но он пропал несколько лет назад и негласно признан мертвым.

— Но вы в это не верите? — поинтересовалась Мария, выпуская струю дыма.

Сейчас она припоминала пана Анджея. Красивый и статный мужчина не старше сорока пяти лет. Именно, что – красивый. В кого удалась дочь — загадка. Неужто настолько никакая была мать девочки?

Пришлось тут же одернуть себя. Какая разница? Это личное дело Каторжинских.

— Не знаю, — тихо произнесла Алина. — Я верю, что он нашел бы любой способ известить меня, что жив. Но… время идет, а весточки все нет. — Она стиснула зубы, упрямо посмотрела на Марию. — Собственно, поэтому я здесь.

Та не произнесла ни слова, ожидая продолжения рассказа. Пока ничего не понять, хоть Анджея и жаль. Однако в данный момент совсем не ясно, каким образом она сможет помочь Алине. Оживлять мертвецов пани Валевская не умеет. Другое дело — умертвить живых.

Алине явно было уже неуютно, но она твердо решила продолжать:

— Пани Валевская, моя жизнь невыносима. Сестра отца, моя родная тетка, ненавидит меня и только и думает о том, как остаться единственной наследницей всего состояния. Скоро будут Дзяды, мне двадцать три года, и в этот раз никак не избежать Выданья. Женихи уже начинают приезжать к нам.

— И? — Мария приподняла брови. — Все так плохи?

Алина не ответила, но по лицу девушки стало все ясно. Что ж, это не секрет, нередко Выданье — это браки по расчету. Все хотят получить благословение от Князя Претемных, самого Вацлава Шлях-Успенского, которое усилит силу рода. Девушек выбирают по дару и влиянию рода, ни о какой любви тут речи не идет. Хотя, конечно… порой случаются исключения.

— Все хуже тетки? — все же уточнила она.

— Хуже, — коротко кивнула Алина. — Тетка просто думает, как убрать с пути, а те еще затребуют наследника. К тому же знаю, что почти у всех есть любовницы. Я не нужна как жена, только как инструмент получить благословение. И, знаете, есть еще кое-что… дар уже год, как меня не слушается. С каждым днем происходит жуткое угасание, я уже почти не могу колдовать. И вы пока первая, кто об этом узнал.

Мария некоторое время молчала. И курила.

Сказанное заставило задуматься. Может быть, со стороны все кажется не так уж плохо, но потеря дара — это самое страшное, что может произойти с ведьмой. Потому что для врагов она станет слабее котенка. Есть те ведьмы, которые не упустят возможность, полакомиться ослабленной товаркой, забрав себе ее душу. Или что похуже…

Валевскую девушка не боялась хотя бы потому, что та была только зельеваром, пусть и необычным.

Поэтому, когда молчание затянулось, Мария не выдержала:

— И что мне нужно сделать?

Ответ Алины лишил дара речи:

— Убить меня.

Мария поперхнулась дымом и закашлялась. Понадобилось некоторое время, чтобы осознать сказанное.

— Простите?

— Убить меня, — как ни в чем не бывало повторила та. — Не смотрите так, пожалуйста, это не такая уж и дикая просьба. Дайте объяснить.

Мария уже хотела выставить девчонку из магазина и никогда о ней не вспоминать, однако что-то не дало произнести ни слова. От взгляда юной ведьмы по спине прошел холод.

— Мне не интересна жизнь здесь, пани Валевская, — ровным голосом произнесла Алина. — Я давно уже изучаю пути потусторонних сущностей. Во-первых, это мне намного интереснее, во-вторых, возможно, я сумею разыскать отца.

Мария чуть нахмурилась:

— Но убить… Алина, никакого криминала и…

— Перевоплощение в старинных гримуарах величается «убийство», — неожиданно чуть нахмурилась она и вздохнула. — Ох, простите, пани Валевская, сорвалось. Речь идет не о физическом убийстве, нет-нет. Чтение отцовских гримуаров что-то совсем не дает перестроиться на современный лад.

Мария облегченно выдохнула. Убрала сигарету подальше. За Каторжинской лучше следить в оба. Возможно, это оговорка будет не единственной.

Как при помощи зелья заставить душу человека покинуть свое тело, она прекрасно знала. Правда, в таком случае в него мог заселиться кто угодно. И прежним этот человек уже не станет никогда.

Мария взяла ближайший флакончик духов, вдохнула аромат. Фиалки, ваниль, жасмин. Один из самых удачных, тот самый, который так любил Налион Первый, великий император Франсаи, с которым она…

Мотнув головой и отогнав мысли о далеком прошлом, где все было прекрасно и упоительно сладко, она спросила:

— Какие гарантии, что с меня не потребуют ответа, панна Каторжинская? Перевоплощение не карается законом, но в то же время это не каждодневное дело.

— О… — На бледных губах Алины появилась улыбка. — Не переживайте, я написала документ и поставила колдовскую печать рода. Если вы согласны мне помочь, то документ будет у вас.

Неплохо. Но…

— А еще собрание гримуаров мадам Шаанель «Руководство для парфюмеров» из библиотеки рода Каторжинских, — тонко улыбнулась Алина.

Мария позабыла, как дышать. Вот это да! Легендарные гримуары самой Шаанель! Ох… Даже сердце заколотилось быстро-быстро. Да о них мечтает любой, кто связан с изготовлением духов! Как они оказались тут, у Каторжинских? Впрочем, неважно!

Награда за зелье перевоплощения была слишком хороша. Да что там… Никто такого больше не предложит. Тем не менее пришлось взять себя в руки.

— Алина, а вы подумали над тем, что будет с вашим телом? — все же уточнила Мария.

— Подумала, — кивнула та. — Не переживайте, там будет все хорошо. Никто не узнает правды.

…Каторжинская уже давно ушла, а Мария Валевская все сидела в кресле и смотрела в окно, не в силах подняться и заняться делами. По-хорошему, не стоило соглашаться. Не стоило снова влезать туда, где может быть опасно. Кто знает истину об Алине Каторжинской, ее целях и стремлениях?

И в то же время интуиция подсказывала, что девушка говорила правду. Ей действительно будет лучше где угодно у посторонних сущностей, чем в родном доме…