Глава 3

Тук! И массивное бревно, расколотое пополам рухнуло на сухую землю двумя равными половинками. Тук! И следующее постигла та же участь. Александр, как и всегда, проснулся спозаранку и начал работать на участке. Он до сих пор не мог примириться со смертью старого шамана и считал своим долгом поддерживать хозяйство пока не... что? Белый волхв и сам не знал. Но в глубине души его грыз червь вины.

— Пить будешь? — раздался сзади приятный женский голос, и мужчина обернулся.

Все его мощное тело покрывали капельки пота, и Людмила выгнула бровь. В ее руках помимо стакана ледяного молока было мягкое полотенце. Она протянула мужчине кружку, но Алекс притянул девушку к себе.

— Ты потный, — усмехнулась, но не стала отстраняться.

— Помнится, тебе это нравилось, — шепнул мужчина, — почему так рано проснулась?

— Ты ушел из постели, — девушка очерчивала пальцем тонкие шрамы на теле Александра, — а там холодно.

После сражения с хорусами он принял решение найти новый смысл жизни. До этого волхв буквально существовал и, выжив в кровавой бойне, понял, что хватит. Впустил в свою жизнь Людмилу и планировал наконец-то осесть. Но девушка оказалась весьма характерной и отказывалась переезжать к Александру.

— Ррау! — с другой стороны дома показался Гром и прервал сладкую прелюдию парочки.

Если пёс Велеса здесь, значит, боги уже проснулись. Теперь они — лишь люди, потерявшие связь со своим миром. И волхв должен помогать им по мере сил. Первым на пороге показался Стрибог. Высокий, сильный мужчина с почти прозрачной белой кожей и светлыми длинными волосами потянулся, осматривая вотчину Алекса. Увидев бога, Люда испуганно отпрянула от волхва.

— Доброе утро, сын, — Стрибог всегда так называл маленького Александра.

— Доброе.

— Ну, я пойду, — девушка впихнула полотенце в руки своего мужчины, затем опустила голову и пошла внутрь избы.

— Она нас боится, — вздохнул бог ветра.

— Нет. Просто ей нужно привыкнуть. Не каждый день видишь славянских божеств на своем дворе.

— Тебе помочь? — усмехнулся тот, спускаясь и подхватывая второй топор.

— Пожалуй...

Спустя час мужчины, уставшие и вспотевшие, сидели на крыльце, разглядывая розовое небо.

— Не думал, что еще увижу рассвет в Яви, — произнес Стрибог, — хорошую ты себе выбрал девицу. Женишься?

— Я думал вы не велите волхвам вступать в брак.

— Никогда о таком не слышал, — усмехнулся бог ветра, — мои волхвы всегда жили полноценной жизнью. Негоже себе во всем отказывать.

— Она с характером. Даже переезжать сюда не хочет. Думает, что я ее здесь посажу под замок и заставлю варить борщи, да рожать детей, — горько улыбнулся Александр, — но я просто хочу, чтобы Людмила была рядом.

— Это ей и скажи.

— Говорил... — вздохнул белый волхв, — но она не верит.

Люда же все это время хлопотала на кухне. Она осваивала новое для себя мастерство под чутким руководством Мокоши. Та казалась фельдшеру недостижимым идеалом. Красота богини крылась не в приятной глазу внешности, а в энергетике, затмевающей собой все вокруг. От нее исходило небывалое тепло.

— Волхв любит тебя, — усмехнулась богиня, — почему отказываешь?

— Я не отказываю, — Люда покорно отменила несколько щепоток специй, смешала их с солью и особыми травами, — просто не уверена, что хочу становиться женой в принципе. Неудачная помолвка на многое открыла глаза.

Аромат на кухне стоял восхитительный. Обычно фельдшер заказывала еду на дом и не заморачивалась с готовкой, но здесь, за городом в уютном и теплом доме в ней вдруг проснулась хозяйка и хранительница очага. Конечно, самостоятельная и гордая девушка гнала прочь мысли о традиционном укладе, но в какой-то момент вовсе потерялась в том, чего она хочет, а чего нет. В глубине души мечтала просто жить. Не зарабатывать на жизнь и решать все проблемы в одиночку, а, чтобы появился тот, кто сможет доказать, что достоин. Девушка частенько любовалась тем, как работает Александр и понимала, что влюбляется все сильнее. Но гнала прочь мысли о том, что именно белый волхв «тот самый» в ее жизни.

— Он вон какой несчастный ходит, — Мокошь попробовала немного похлёбки и довольно улыбнулась, — это великолепно. У тебя талант.

— Разве? — Люда старалась не смотреть в глаза богине судьбы, — что это несчастный. Вполне себе довольный... его боги рядом. Что еще волхву нужно?

Богиня внимательно взглянула на Людмилу. Казалось, что добрая и весёлая на первый взгляд Мокошь знает куда больше, чем говорит. И это пугало. Фельдшера вообще все вокруг сводило с ума. Славянские боги в избе Александра, его яркие чувства и ее непонятные мысли.

— Ты боишься довериться. Это естественно для той, которая обижена на весь мужской род.

— Я не...

— Тшш, — богиня приложила палец к губам девушки, — я знаю, почему ты закрыта. Но помочь не смогу.

Люда прикусила губу, отворачиваясь. Она и правда несла в себе страшную тайну.

— Вы все меня достали! — орал мужчина, которого девушка уже почти забыла.

Ее отец. Властный и жестокий, не терпящий отказа. И Люда, и ее мать боялись перечить, ведь он запросто мог подключить кулаки. Когда-то подающий надежды боксер, а теперь обычный менеджер в строительной фирме каждый день вымещал скопившуюся ненависть на самых близких.

И в один такой вечер...

— Бесите! — он ходил по кухне, затем схватил тарелку с ужином и швырнул в стену, — почему недосолено?! Ты них*я целый день не делаешь!

Он подошёл и наотмашь ударил жену. Но женщина промолчала. Лишь дала короткий знак дочери уходить. Люда аккуратно слезла со стула и направилась к выходу, как вдруг отец схватил девочку за волосы и швырнул в стену.

— Куда пошла, тварь малолетняя! Бесполезное существо. Тяну вас на своей шее!

Но Людмила была стойкой. Она с яростью и ненавистью взглянула на отца. Девочка устала бояться и искренне не понимала, почему ее мать терпит подобное отношение.

— Ты как смеешь так на меня смотреть?! — взревел мужчина и бросился на дочь, схватив со стола нож.

— Стой! — мама сорвалась с места и попыталась остановить его, но силы оказались не равны.

— Я за все с вами поквитаюсь! — отец развернулся и со всей силы пихнул жену, — всю жизнь испоганила, шлюха!

Та врезалась спиной в стену и мешком повалилась на пол. Одними губами шептала дочери последние слова.

— Беги...

И Люда побежала. Сзади слышались крики, нечеловеческие вопли и глухие звуки ударов. Она вбежала в спальню, затем заперлась изнутри и легла на постель, закрыв уши руками. Спустя несколько минут крики матери прекратились. Их сменили стоны и плач ее отца. Девочка аккуратно приоткрыла дверь и прошла вдоль тускло освещённого коридора на кухню. Мужчина сидел на коленях и покачивался, завывая и всхлипывая. Весь пол заливала кровь. Смрадная, алая и означающая лишь одно. Он ее убил. Нож валялся поодаль, и девочка схватила его, выставляя вперед.

— Прости... — шептал отец, не обращая внимания на дочь, — прости меня...

— За что? — лишь один вопрос крутился на языке Людмилы.

— Она недосолила суп... — последние слова отца глубоким клеймом выжгли сами себя на душе девочки.

Вырвавшись из серой пелены страшных воспоминаний, девушка заморгала и смахнула слезы. Снаружи слышался весёлый мужской разговор, а Мокошь не сводила глаз с фельдшера. Богиня положила руку на ладонь Люды.

— Знаю, — сказала она, — ты до сих пор несёшь в себе эту боль. Обиду на того, кто должен был защищать, но нанес удар в спину.

— Я могла её спасти... запрятать ублюдка в тюрьму! — голос девушки дрожал.

— Не могла, — тихо промолвила богиня, — люди бывают очень жестоки. Но я хочу, чтобы ты помнила: всех не спасти. И ты не должна нести внутри себя вину другого человека.

— Это я...

— Нет, — жестко отрезала Мокошь, — твоей вины в смерти матери нет. Но ты все равно не можешь себя простить. Рвешься вперёд, стараясь убежать от боли. Пытаешься помочь всем и каждому, забывая о себе. Потому что боишься заглянуть в душу и увидеть там взращенную годами тьму. Потому что твой сосуд любви пуст. Отдавать больше нечего.

— Я не могу...

— Можешь. В тебе живёт огромная духовная сила. Просто позволь Александру любить тебя. Поверь... так будет правильно. Большего от тебя не требуется. Не анализируй, не сомневайся. Доверься ему, и он наполнит твою суть смыслом.

С этими словами Мокошь встала и вышла из кухни. Люда сидела и думала. Размышляла над словами богини. В них было столько тепла. А ведь фельдшер и правда бежит прочь от самой себя. Очень боится, что, доверившись вновь будет плакать. Тем временем мужчины закончили работу и проголодались. Честно говоря, девушке было не по себе в компании богов. Она чувствовала себя мелкой и незначительной. И когда фельдшер в очередной раз попыталась сбежать, ее поймал вошедший Александр.

— Почему ты всегда убегаешь? — смял ее в своих огромных руках. прижимаясь губами к волосам, — не думаешь, что пришло время обсудить наши отношения?

Она хотела. Боги видят, как хотела довериться. Но стоило Людмиле представить, что она станет уязвимой перед этим мужчиной, как внутренняя сирена начинала неистово выть. Девушка аккуратно освободилась и улыбнулась.

— Мне нужно собираться в отделение. Быстров, наверное, уже там.

— Что вы планируете? — спросил Стрибог.

— Для начала навести порядок, — сказала фельдшер, — после смены... ммм... ну в общем в новых реалиях многие решили, что закон отменили. Быстров хочет разобраться.

Александру было тяжело слушать, как Людмила с придыханием говорила о своем бывшем. Он нормально относился к Никите, особенно в свете того что теперь тот — мужчина его сестры. Но неужели его Люда все еще что-то испытывает? Волхв нахмурился. Ему не нравился ход собственных мыслей, словно кто-то вел его к ревности.

— И когда ты освободишься? Я тебя заберу, — жестко произнес он, но девушка почему-то отшатнулась и шагнула к двери.

— Я доберусь сама.

— Нет, — отрезал Александр, хватая ее за руку.

На кухне все буквально искрилось от напряжения. Назревала ссора, ведь Александр беспокоился, а эта несносная девчонка вновь отбилась от рук. Что? какие чудовищные мысли. Волхв шумно вдохнул.

— Что-то не так... — выдохнул, отпуская девушку.

Но тут внутрь ввалились Перун и Сварог, так что фельдшер, воспользовавшись ситуацией, прошмыгнула прочь. Алекс не стал ее догонять. Ему нужно было понять, что происходит с его чувствами. Почему они так обострены?

— Нашли что-нибудь? — спросила Мокошь у пришедших братьев.

— Нет, — бог грома рухнул на диванчик, который тут же заскрипел под его огромным весом.

Сварог подошел к окну и скрестил руки на груди. Он внимательно осмотрел оставшихся богов пантеона.

— Кощей разрушил все двери в Правь. Заперся там изнутри.

— Он осквернил светлый терем Рода, — рычал Перун, — а мы застряли здесь, вновь теряя силу. Становясь людьми!

Он со всей мощи шарахнул по столу, который чуть было не треснул по самому центру.

— Успокойся, — мягко сказала Мокошь, — мы найдем выход.

— Где леший носит Чернобога и Хорса? — продолжал неистовствовать бог грома.

— У нашего брата беда с ведьмой, — сказала богиня.

— Как она? — Сварог участливо обратился к Александру.

Но тот стыдливо опустил глаза, ведь эти две недели они не виделись. Вуд запер девушку в своей квартире, а белый волхв окунулся в вопросы насущные. И ему вдруг стало стыдно.

— Она справится, — вдруг сказал Перун, — такая девица просто так не сломается. Чернобог силен и ведьма ему под стать.

— Надеюсь... — выдохнул бог огня, — не понравились мне слова Кощея.

До вечера Александр пытался занять себя различными мелкими делами, но все сыпалось из рук. Он вновь вспоминал Катю. Люда уехала на такси, даже не попросив подвезти или забрать вечером. В постели они прекрасно ладили, а вот вне ее назрели серьезные трудности. Боги разошлись каждый по своим делам, и волхв коротал вечер в ожидании своей женщины. Как вдруг раздался тихий стук в дверь. Наконец-то вернулась! Им придется серьезно поговорить. Но открыв, застыл на месте.

— Катя?