6. Наши дни

– Вопросы? – интересуется Богдан, завершив свою речь.

Мои присутствующие за столом коллеги молчат.

Что-что, а изъясняться исчерпывающе ясно мой бывший муж всегда умел.

– В таком случае, больше не задерживаю. Позже мой секретарь назначит каждому из вас время для индивидуальной встречи.

Я снова с горечью думаю о повадках Анны. Хочется верить, что Богдан не опустится до интрижки с ней. Хотя, возможно, это было бы даже к лучшему. Тогда, наверное, я смогла бы уничтожить в себе остатки светлых воспоминаний о нашем браке.

Мои коллеги почти все одновременно поднимаются на ноги и один за другим начинают покидать зал для конференций. Только я продолжаю неподвижно сидеть на месте, не сводя глаз с Тихомирова.

Который тоже никуда не спешит. Стоит во главе стола, опираясь на него кулаками, и тоже смотрит на меня в упор.

Мы оба с нетерпением ждём, когда помещение, наконец, опустеет.

Последней выходит Катя из ОТК и тактично закрывает за собой дверь.

– Тебя послушать, так ты всерьёз решил заняться «Алькором», – тут же комментирую я, продолжая сверлить Богдана недобрым взглядом.

– Разве я когда-нибудь подходил к делу спустя рукава? – выгибает бровь бывший муж.

– Нет, – признаю я с неохотой.

– Тогда почему тебя это удивляет?

– Может, потому что ты уволил мою сотрудницу ни с того ни с сего? – с напускным равнодушием пожимаю я плечами.

– Ни с того ни с сего, значит, – хмурится Богдан. – Разве это на меня похоже, Кира?

– Знаешь, то, что ты натворил полгода назад... Тоже было на тебя не похоже. Но, тем не менее, ты это сделал, – сухо произношу я, снова становясь слишком жестокой. Только не знаю, кому сейчас причиняю больше боли. Себе или ему.

Лицо Богдана каменеет.

– Ольга Литвинова уволена за несоблюдение делового этикета, – сухо произносит он, закрывая лежащую перед ним на столе папку и беря её в руки. Показывая мне тем самым, что разговор окончен.

Но меня это не устраивает.

– Что за бред? – с презрением выплёвываю я.

– Бред – это то, происходит у вас в компании, – холодно смотрит на меня Богдан, не дрогнув ни одним мускулом. – Я ещё ни разу не сталкивался с настолько нездоровой обстановкой в коллективе. Даже удивительно, как вы умудряетесь добиваться настолько высоких показателей при таком раскладе.

Меня его слова задевают. Потому что каждое из них – в самую точку. Отношения в коллективе – слабое место «Алькора». Я миллион раз пыталась донести это Полянскому, но тот лишь отмахивался. Бывшего владельца компании всегда интересовали исключительно цифры в отчëтах. А решить эту проблему без его вмешательства не представлялось возможным.

Похоже, мой бывший муж действительно очень толковый руководитель, не зря о нём так говорят. И как только он умудрился сходу определить наше уязвимое место, находясь в компании всего ничего?

Но гордость не позволяет мне признать вслух, что Богдан чертовски прав.

Поэтому я спрашиваю о другом:

– В чём конкретно провинилась Оля?

– Почему тебя это волнует? – невозмутимо интересуется Богдан. Что приводит меня почти в бешенство.

– Потому что это мой человек. Я её нанимала на работу. Я её обучала. Можно сказать, вырастила. А ты здесь всего один день и почему-то позволил себе взять и уволить без суда и следствия? Да, Оля бывает остра на язык, но лучше неё здесь никто не продаëт!

– Я правильно понял, что ты передумала увольняться? – спокойно уточняет Богдан, выслушав до конца мою пламенную речь. – Тогда сначала сходи в отдел кадров и забери у них своё заявление. Потом продолжим наш разговор.

Я поднимаюсь из-за стола, сгорая от бессильной ярости.

– Я останусь здесь при условии, что Ольга тоже останется. И ты не будешь трогать мой отдел.

Богдан бросает свою папку обратно на стол и идёт ко мне. Приближается неотвратимо, как атомный ледокол «Арктика».

Теперь нас разделяют ничтожные сантиметры. Глаза в глаза. Я чувствую его запах. И бедное сердце начинает сходить с ума, заколачиваясь в груди.

– Я не буду трогать твой отдел до тех пор, пока они не нарушают нормы приличий, – металлическим тоном произносит Богдан. – Ольге, так уж и быть, дам шанс реабилитироваться. Пусть извинится перед сотрудницей, которую покрыла трёхэтажным матом у меня на глазах, и может оставаться. Но при повторном инциденте она вылетит отсюда, несмотря на все свои таланты.

– Без моего согласия ты не будешь никого увольнять, – настаиваю я с колотящимся уже в горле сердцем.

Богдан злится. Я слишком хорошо чувствую его, чтобы понять это, даже когда внешне Тихомиров остаётся абсолютно спокойным.

– Хорошо. Я не буду лезть в твой отдел, – в итоге всё-таки соглашается он. – Но при условии, что ты сама наведëшь там порядок.

Мне хочется огрызнуться, бросить ему в лицо, что у меня и так там порядок. Но это было бы ложью. Поведение девочек в коллективе действительно оставляет желать лучшего. Хоть они и не виноваты. По-другому порой просто невозможно добиться от производства соблюдения сроков и своевременной отгрузки заказов. Если бы мои девочки вели себя иначе, мы бы ни за что не продавали столько.

– В таком случае, ты должен навести порядок на производстве, – ставлю своё условие я.

– Договорились, – неожиданно легко соглашается Богдан и протягивает мне ладонь. Для рукопожатия.

Я медленно опускаю на неё взгляд, не осмеливаясь вложить свою руку. Столько месяцев прошло с тех пор, когда мы с бывшим мужем последний раз касались друг друга. И сейчас я боюсь этого. Больше чем огня боюсь.

Но и проигнорировать не могу. Мы же заключаем сделку.

Уговариваю себя мысленно, что это всего лишь деловой жест, не более.

Богдан терпеливо ждёт.

Я всё же вкладываю свою руку в его широкую ладонь, Богдан её тут же сжимает. Очень крепко, но лишь до той степени, чтобы не причинить мне боль. И слишком долго не отпускает. Смотрит пристально в глаза. Проникая в самую душу.

А у меня пульс зашкаливает. По коже бегут мурашки. Жжёт в солнечном сплетении. Боже...

Пытаюсь отнять руку, но Богдан не хочет её выпускать.

– Отпусти, – требую я севшим голосом.

И лишь тогда его хватка немного слабеет.

Я силой вытягиваю свою ладонь и пулей вылетаю из зала для конференций.