Глава 5. Насколько сильно?

На верхнем этаже располагались полностью оборудованные президентские апартаменты, а рядом с ними находился открытый чайный ресторан, выполненный в освежающей тёплой гамме. Лучи утреннего солнца, пробиваясь сквозь мягкие цвета, сразу поднимали настроение. Если, конечно, не обращать внимания на этот противный голос…

— Почему он всё ещё не приехал ко мне?

— Какая там ревность – всё это на моего мужа совсем не действует!

— Не говори об этом, а то я только злюсь! Тот мажор вчера оказался такой позорный! Я ведь отвалила большие деньги, а он даже машину приличную не удосужился пригнать!

— Ты же эксперт по любовным делам – неужели фальшивый эксперт?

Язвительные речи настолько ошарашили Михаила, что у него чуть челюсть не отвисла. Эксперт по любовным делам? Потратила большие деньги, чтобы нанять мажора? Он ещё раз глянул на босса: лицо у Богдана стало мрачнее тучи. Вероятно, угрюмый взгляд оказался слишком пугающим, потому что говорящая девушка рефлекторно обернулась.

Это была Александра. Сначала показалось, что она опешила, но следом в её глазах вспыхнула радостная искра. В следующую секунду она мило протянула приторным голосочком, от которого хоть уши затыкай:

— Любимый! Как ты тут оказался?

В глубине глаз Богдана клокотала ярость. Александра сделала вид, что ничего не заметила, и семенящим шажком подбежала поближе:

— Ты ведь за мной приехал? Значит, всё-таки волнуешься обо мне, да?

Она уже почти бросилась ему на шею, но он вовремя отстранился, едва не дав себя обнять. Посмотрел на неё ледяным взглядом. Она, заметив это, словно испугалась и замерла, но через миг снова расплылась в улыбке:

— Я ведь знаю, что ты всё равно переживаешь за меня – просто стесняешься в этом признаться! Не волнуйся, я не стану над тобой смеяться…

— Замолчи!

На его лбу вздулась жила, и он грубо её оборвал. Затем злобно покосился на Михаила, который прикинулся страусом. Следом, выдержав паузу, спросил суровым тоном:

— Кто тот парень, что забирал тебя вчера днём?

Александра, услышав это, удивлённо нахмурилась, но тут же поняла, в чём дело. Затем подскочила и обвила его за талию:

— Ревнуешь? Мы ведь всё равно собираемся разводиться. Если бы тебе было безразлично – ты бы не стал об этом спрашивать…

Щёки у неё порозовели. Она опустила голову, прикрыла рот ладонью и застенчиво улыбнулась. Если связать всё услышанное ранее с её довольной миной, несложно было догадаться, что произошло и как именно она это подстроила. Он терпеть не мог, когда им пытались манипулировать, да ещё так глупо. Он не хотел и секунды терять на дальнейшие пререкания, поэтому процедил сквозь зубы:

— Бери свои вещи – едем в ЗАГС!

***

Всю дорогу Александра смотрела на Богдана с невероятно обиженным выражением лица. Он делал вид, что этого не замечает, и дремал с закрытыми глазами. Только чем больше он думал, тем сильнее чувствовал, что тут что-то не так. Только что он сказал, что они поедут оформлять развод, и она хоть и приуныла, но документы схватила на удивление быстро, словно была готова к этому заранее. И потом, раз она не постеснялась нанять подставного ухажёра, то почему не стала сразу же заманивать его самого к себе в номер?

Можно было бы наделать шумихи и, воспользовавшись случаем, объявить себя его женой, что принесло бы ей куда больше пользы. Три года брака она никогда не устраивала сцен, не делала того, что ставило бы его в тупик, всегда вела себя сдержанно и деликатно, будто была без единой крупицы характера. Так почему за последние два дня она вдруг так переменилась? Он внезапно распахнул глаза и посмотрел на неё.

Она одарила его взглядом, полным обиды, который держался больше десяти минут, но, увидев, что он не реагирует, расслабилась и отвернулась к окну машины. В этот момент в её глазах мелькнула радость. Скоро, всего через десять минут она сможет получить свидетельство о разводе. И наступит свобода, полная свобода! Из-за того что не удержалась, уголки её губ слегка изогнулись вверх.

Богдан прищурился, внимательно её изучая. Казалось, он вовсе её не знал. Она, словно что-то почувствовав, резко обернулась и тут же столкнулась с его глубокими синими глазами, в которых блеснула проницательная, всепроникающая острота. Внутри что-то дрогнуло, и она натянуто улыбнулась:

— Ты чего так на меня смотришь?

— Мы на месте, — прервал их водитель. Машина плавно остановилась у входа в ЗАГС.

Она с выражением глубокой скорби посмотрела в окно. Её алые губы были плотно сжаты. В прекрасных глазах читалось нежелание мириться с происходящим:

— Ты правда хочешь развод? Я ведь просто тебя люблю. Разве это преступление?

Он несколько секунд пристально смотрел на неё:

— Ты любишь меня?

Она на мгновение опешила, не ожидая, что он вдруг удостоит её внимания:

— Ко-конечно!

— Насколько сильно?

Она едва заметно дёрнула уголком губ. Это что, попытка вынудить её на признание в любви?

«Ну и наглость у него! — мелькнуло у неё в голове. — Уже до развода дело дошло, а он всё ещё пытается самоутвердиться за мой счёт, доказывая свою неотразимую привлекательность?»

— Да ты же само совершенство от макушки до пят! Даже твоя невозмутимость – притягательная черта. Один твой взгляд – и я переживаю в душе целую бурю чувств! С первого взгляда на тебя моё сердце принадлежало только тебе. Если я вчера, сегодня или даже завтра совершу что-то нелепое, знай: это из-за твоей невыносимой красоты! Ты обязан за это ответить!

Судя по тому, что она знала о нём, он терпеть не мог суеты, не переносил льстецов и ещё больше ненавидел тех, кто не признаёт свои ошибки и пытается свалить вину на других.

Она сама была поражена своей способностью так точно задеть его, и её улыбка постепенно становилась всё шире:

— Только не разводись со мной! Я готова сделать что угодно!

Он на несколько секунд замер, пристально смотря на её сияющее лицо.

— Правда?

У неё на лице образовался большой вопросительный знак. Почему он до сих пор не выгнал её из машины?

— Тогда дай мне контакт того мужчины, с которым была вчера.

Она замерла, как будто подавившись воздухом, и её лицо тут же залилось красками, сменяя то пурпурный, то алый оттенки. Их взгляды встретились. Его – глубокий и испытующий, её – полный изумления и растерянности. Неожиданно тишину в машине нарушил резкий звонок телефона. Звонили из дома семьи Тарасовых. Богдан ещё несколько секунд внимательно смотрел на неё, прежде чем провести пальцем по экрану и поднять трубку. На том конце раздался строгий, но взволнованный голос, в котором невозможно было скрыть тревогу:

— Приезжай. Состояние Валерии Ивановны очень плохое.

***

В такси.

Александра, опершись на окно, смотрела на быстро отступающие за стеклом пейзажи. Выражение её лица было напряжённым и серьёзным. Телефон мигнул, извещая о новом сообщении. Это был Алексей:

«Ну как? Не выдала себя?»

Ранее в отеле она устроила весь этот спектакль также и для того, чтобы дать ему возможность сбежать. За годы опыта в бегстве он должен был справиться без труда. Она глубоко вдохнула и ответила:

«С проницательностью Богдана он, скорее всего, что-то заподозрил».

Хорошо, что тот звонок отвлёк его и не дал времени на расспросы. Только вот состояние Валерии Ивановны…

«Если удастся скрыть – скрывай. Если нет – ничего страшного. Если всё-таки раскроется – выкладывай всё напрямик: пусть помогает тебе вернуть корпорацию «Эко-мед», а ты поможешь ему спасти бабушку! У вас же брак понарошку – почему бы не извлечь из него выгоду? А вдруг в процессе сотрудничества вспыхнет искра любви, и вы станете настоящей семьёй?» — написал Алексей.

Она сразу ответила:

«Нет, разводиться нужно обязательно. И нужно, чтобы именно он предложил это первым!»

Алексей лишь отправил три точки:

«…»

Он никак не мог понять, почему она так упрямо настаивала на разводе. Если причина только в этой злобной свекрови и сестре, то один секретный рецепт мог бы сделать их послушными и покладистыми. Зачем так изощряться, продумывая всё до мелочей ради развода, и почему так важно, чтобы именно Богдан первым предложил расстаться? Однако он больше не стал настаивать:

«Ладно, в моей комнате лежат нужные тебе лекарственные материалы – можешь их забрать. Эти пару дней я не вернусь, а ты лучше не суйся лишний раз на глаза. Как только состояние Валерии Ивановны стабилизируется – мы уедем».

***

Солнце медленно поднималось всё выше. Золотистые лучи заливали город своим сиянием. По улицам сквозил лёгкий ветерок. Листья на деревьях мягко покачивались в солнечном свете. Александра зашла в уютную кондитерскую и выбрала себе место у окна, чтобы сесть в одиночестве. Через две минуты к её столику подошла девушка лет двадцати с небольшим, одетая в рабочую форму кондитерской и неся в руках две чашки с напитками.

— Вот Ваш «Наполеон», — произнесла она мягким голосом, но, ставя тарелку на стол, громко грохнула ею. После этого она сразу уселась напротив Александры в соседнем кресле и уставилась на неё обиженным взглядом.

Александра спокойно отвела взгляд, а затем лениво подняла глаза, едва взглянув на неё, и взяла серебряную ложечку.

— Не надо строить из себя обиженную жену, будто я тебе что-то должна.

— Как это не должна? Ты перекрыла мне все источники дохода и ещё используешь меня до последней копейки! Ты – просто Гобсек!

— Напомню, моя фамилия Кулакова.

— Гобсек Кулакова!