Глава 2

Я даже торможу, потому что перед глазами вроде расплывается, но он словно яркое пятно на черно-белом полотне.

Такого сложно не заметить. Он не сказать, что на много старше нас, но черная поросль на лице и брезгливость дают понять, что сюда он пришел не по адресу.

Пытаюсь сфокусировать зрение, обхватывая взглядом и литые мускулы, которые почти не скрывает черная футболка, и сильные ноги в штанах цвета хаки. Наверное, задница там каменная. Зубы можно пообломать. Почему-то при этой мысли хочется хихикнуть. И я не пытаюсь сдержаться, за что тут же получаю убийственный взгляд мужика в свою сторону. Хорош, нечего сказать. Острые скулы, широкие плечи, ну прям Кларк Кент из моего любимого сериала «Тайны Смолвиля».

Я бы даже улыбнулась ему, отвечая на прищуренный взгляд, но не получается, потому что мини хот-доги, приготовленные на тусу, лезут вверх. Бегу в ближайший туалет. Тут уже не до брутальных красавчиков, случайно оказавшихся на этом празднике жизни. Меня рвет. Но вроде быстро в себя прихожу.

Умываюсь и уже хочу выйти, открываю дверь. В проеме вижу Чеширскую улыбку кота Камиля. Он меня внутрь толкает. Блин. Попалась что ли? У него еще глаза горят нездорово. Точно что-то принял.

— Камиль, я хочу спать, — тупее отмазки не придумать. Ведь надо понимать... Вряд ли сможешь избежать секса, если зажата между стеной и высоким сильным парнем. Ладно, секс, так секс.

— Нет, Вика, заебала динамить, — он даже целоваться не собирается, разворачивает меня спиной и хочет на раковину опрокинуть. Толкается в зад стояком.

Но меня как по заказу снова рвет.

— Вика! Ну что за хуйня! Как секс, так сразу отмазки.

— Что, не очень сексуально, да? — блин, почему так смешно. Интересно, а тот брутальный мужик тоже бы такую смешную моську скорчил. Но нет, Камиль, кажется, настроен решительно. Стягивает с меня трусы, пытается между ног пролезть, а я бедра сжимаю и ржу над его попытками.

— Ты мне обещала!

Ню, ню. Мальчика обидели. Знаю ведь, что настаивать не будет. Не такой он.

— Да не хочу я в туалете! — дую губы в зеркало.

— Ну хоть отсоси мне! — он дергает меня за волосы в попытке на колени поставить, а я его толкаю в грудь. Еще чего! Гадость всякую в рот брать.

— Фу! Еще раз такое предложишь, пойдешь на хрен, понял!?

— Сука! Ну и пойду, меня там столько телок ждут сочных, чего я тут с тобой ношусь — не ясно.

— Потому что знаешь, что такой, как я, у тебя не будет, — зло усмехаюсь, тряхнув чуть влажными волосами. — Ну чего встал, иди, трахай кого хочешь.

— Я могу быть верным, — чуть ли не в грудь себя бьет. — Приходи, когда созреешь.

— Не боишься, что первым можешь стать не ты? — играю я бровями.

— Да так даже проще. Еще возиться потом с твоими «Ай, больно», «Ай, вытащи»!

Был опыт? Даже обидно, что он так легко отказывается. Вернее, даже больно. Ну и пошел он.

— Было бы от чего болеть…

— Моя кувалда тебе в рот не влезет.

— Ну-ну. Ну чего встал? Вали! — уже ору я и кидаю в него банкой жидкого мыла.

Мажу, конечно. Банка шумно лопается, треснувшись о стену.

Я закрываю глаза, потому что на меня летит часть белесых брызг. Отлично просто. Он крутит пальцем у виска, и дверь с грохотом открывает. Я только усмехаюсь этой его истерике. Поскорее бы в душ. Снимаю трусы окончательно и иду дверь закрыть, чтобы душ принять, но не успеваю дернуть ручку, как дверь снова открывается. Только вот на пороге стоит не Камиль.

Я сначала даже пару раз моргаю, пытаясь понять, что за урод врывается к даме в туалет.

С удивлением, так похожим на шок, замечаю огромную фигуру незнакомца... Того самого бугая, что стоял внизу и осматривал происходящее, чуть сморщив свой прямой, красивый нос.

Ну правда красивый.

И нос, и линия скул, высокий лоб, но самое интересное было ниже мощной шеи.

Плечи, руки, господи, какие там руки. Пальцы, крепкие, сильные. Почти стальные.

Нет, он не Кларк Кент из сериала «Тайны Смолвиля», он настоящий брутальный Кхал из «Игры престолов».

Ну что ж, Кхал, я готова быть твоей Кхалиси. Возможно…

Если перестаешь делать вид, что я плохо пахну.

— Ну чего вылупился, дверь закрой!

Обычно мужчины выполняют мои команды. Но этого придется дрессировать, ибо он просто заходит внутрь, сужая пространство вдвое.

Я носом невольно втягиваю запах солнца, мускуса и елового шампуня. Господи. Никогда такого дичайшего сочетания ни знала. Меня кроет. Хочется не просто дышать рядом с ним, а задыхаться.

Он собирается меня изнасиловать, судя по агрессивному настрою, а я, кажется, буду не сильно сопротивляться.

Невольно бросаю взгляд на плоский живот, который даже через футболку кажется каменным.

— Даниленко Виктория Владимировна?

Я даже взгляд поднимаю.

Грубый, с хрипотцой голос буквально по венам негой растекается.

Хочется сползти по раковине, поджать ноги и попросить сказать что-то еще. Ладно, пусть молчит, только не уходит.

— А кто спрашивает? — выдаю еле дыша. Он вряд ли поймет мои реакции на свое тело. Максимум, что увидит: легчайшую заинтересованность. Где-то читала, что женщина, даже никак не реагируя на мужчину, может за пару секунд понять, что готова с ним лечь. Так вот это про меня.

— Вы Виктория?

— Вы ошиблись, — говорю медленно, а он только сильнее своим безразличием подавляет. Смотрит, как на насекомое. Блин, это даже интересно. Обычно на меня смотрят, слюной захлебываясь, а тут похоже нарисовался оловянный… Нет, не хочу, чтобы он был солдатиком. Только не это.

— Ошиблись Вы, Виктория, когда решили сбежать. Отец вас ждет дома.

У-у-у. Ну что за непруха. А я ведь почти его осчастливила.

— Аа, так ты очередная шавка отца? Он еще никого не присылал, а тебя прислал. Сильно проштрафился?

Чувствую дичайшее разочарование, наверное, потому что подумала, что впервые встретила мужчину, который способен на меня надавить, а в итоге очередной солдат, готовый за похвалу генерала и мать родную продать.

Он сжимает челюсти сильнее, осматривая меня с ног до головы. Стесняться мне нечего, стыдиться тоже. Пусть потом парням рассказывает, что видел самое прекрасное видение, и даже дрочит на меня, если хочет.

— Мне нужно доказательство, что вы действительно от отца. А то откуда я знаю, может вы просто похитить меня хотите, замуж взять.

Он вдруг растягивает уголки губ, но в такой мерзкой улыбке, словно я полную чушь сморозила. Достает свой допотопный телефон, кнопочный, господи, и нажимает кнопку вызова.

— Генерал, тут ваша дочь желает удостовериться.

Я вздыхаю и беру трубку, и, конечно, слышу ор как с гор. Даже слушать не хочу, просто отключаюсь. Все равно ничего нового.

— Ладно, убедили, отдохните пока, — возвращаю телефон. — Завтра поедем.

— Сейчас, у меня нет времени с вами возиться, — он тянет руку, а я шлепаю его по ней.

— Руки свои не тяни! Разве папа не сказал, что со мной надо быть осторожным? Я приму душ, и мы поедем, солдатик, — и ведь могла сразу догадаться. Судя по загару, недавно со службы с каких-нибудь теплых стран, где убийство уже как норма жизни, а мир лишь сниться.

Жду, что он применит силу или может быть дернет меня за волосы, как в самых лучших эротический книжках, которые мы тайком читали с Надей, растаскивая полку ее мамы.

Но нет.

Он просто сложил руки, делая визуально бицепсы еще крупнее, и стал ждать. Разве что дверь закрыл. Спасибо и на этом.

Господи, какая скука. Я ведь долго люблю мыться, а в этот раз мылась, наверное, минут тридцать, периодически выглядывая то ножкой, то ручкой, то улыбаясь, задавая все время один и тот же вопрос.

— Ждать не устали?

Он молчит. Молчит и смотрит в сторону, словно я ему не интересна, но я ведь знаю, что такого просто не может быть. Даже Артур, делающий вид, что я не существую, пару раз подкатывал в десятом классе на дискотеке.

— Полотенце подайте… — тяну руку и тут же получаю то, что прошу. Даже забавна эта его покладистость. Она кажется несколько наигранной, словно он затаившийся перед нападением зверь. Хищник лениво играющий в теньке, но готовый в любой момент разорвать добычу. Боже, Вика, что за странные сравнения. Уж не хочешь ли ты стать разорванной добычей? И лучше не думать об ответе на этот вопрос.

Интересно, как он поведет себя, если я прямо сейчас начну удовлетворять своё спящее либидо.

Эта мысль снова вызывает приступ веселья, и я с улыбкой, свеженькая, чистенькая выхожу из душа.

— Какой же Вы все-таки милый… как вас? — жду имя, но он молчит, продолжая упорно смотреть в сторону. Ну ладно. Посмотрим. Я просто скидываю полотенце и еще минут десять сушу волосы, взбивая их в шикарную пену. Даже смотреть на себя больно, до чего хороша. И он это знает, а иначе почему пялится в стеклянную поверхность, в которой видно мое отражение. Или почему стал иногда переминаться с ноги на ногу.

— Мне надеть нечего. Сходите за одеждой в комнату. Она прямо по коридору. Там моя сумка, телефон, ключи от дома.

Я сначала даже не замечаю ничего, а потом резкое движение, как бросок змеи, и я ахаю, когда вижу его рядом с собой. Я ему по плечо, вот черт. Он просто стягивает свою футболку через голову, являя мне просто слюновыделительное тело, и грубо напяливает ее на меня.

—Эй! — кричу, пытаюсь высвободиться, но с таким не поспоришь. И вот я уже в его футболке, которая мне до самых колен.

— Так тебе сказали вести себя со мной! Я же и отцу пожаловаться могу. Как ты будешь жить без своей службы?

Он вдруг наклоняется и шепчет мне в самое ухо, да еще так, что мороз по телу мгновенно плавится, превращая меня в растаявшее мороженое.

— Насчет тебя, — как мы резко на «ты» перешли, — было дано лишь одно указание— доставить тебя домой.

Он совсем рядом, близко, а у меня иррациональное желание ощутить эти полные, сухие губы на своих. Как он целуется? Так же слюняво, как Камиль? Или иначе?

С этим он вдруг поворачивает меня к себе. Резко, порывисто, смотрит пристально, и я теряюсь во тьме его глаз. Жду его действий, но он просто застывает каменным изваянием, разглядывая в ответ меня, словно видит впервые.

Ну признайся, бугай, что никогда не видел девушки прекраснее.

Ладно, дам тебе шанс. Первый и последний.

Сама тянусь за поцелуем, почти касаюсь тесно сжатых губ. Но лишь вскрикиваю, глотая воздух, когда он варварски закидывает меня на плечо и выносит из ванной.

Более того, он несет меня через весь холл, а я пытаюсь натянуть на задницу футболку и поймать взгляды друзей.

Они, если и в шоке, то вида не подают.

Камиль уже вовсю целуется с той кралей, и я мысленно показываю ему фак. А если бы меня сейчас похищали, что, в принципе, и происходит. Черт, это меня сейчас отцу доставят, потом в вуз МВД, потом скучнейшее лето в нашем доме, откуда мне даже выходить нельзя. Ненавижу все это дерьмо. Ненавижу.

— Может вы уже поставите меня, я могу идти сама!

Он не слушает, просто сваливает меня в какой-то ужасно пыльный, грязный джип и хлопает дверью, пресекая все мои возмущения. Я пытаюсь толкать дверь, но он просто закрывает ее и уходит.

Охренеть! Урод! Я тебе отомщу. Скажу папе, что он приставал ко мне и пусть потом оправдывается. И ведь правда приставал, пусть только на ментальном уровне, но до такой степени, что между ног до сих пор влажно, хотя вроде хорошо вытерлась. Блин, что за фигня. Я вообще ненавижу солдат в любом их виде. Высокие, красивые. У меня до сих пор триггер, когда я думаю о военном городке, об этих улыбках и конфетках, которые должны были расположить к ним моего отца. Словно хоть что-то может его расположить к людям. Порой кажется, он их всех ненавидит. И фраза из фильма «Девятая рота»: «Вы все говно», не далека от истины. Я не раз слышала, как он поливал грязью простых ребят, а потом слышала, как они в отместку поливали грязью его. И грабили. Столько раз, что не сосчитать. Мстили или считали это смешным, не знаю.

И этот такой же. Тоже ненавидит отца и задание, которое он ему задал. Но это все не мешает мне схватить футболку за ворот и зарыться туда лицом, буквально пропитываясь запахом чужака. Даже имени его не зная.