Глава 7

Юрий Иванович Светлов отработал утреннюю смену и в два часа дня уже шëл в диспетчерскую, чтобы отметиться. Автобус поехал дальше с новым водителем. Юра заглянул к медсестре, потом подал путевой лист диспетчеру.

— Юр, тебя начальник профсоюза просил приехать. Не знаю зачем, мне не докладывали, — сказала диспетчер Людочка.

— Спасибо, Людмилка, — подмигнул Юрий старой приятельнице.

Новость о том, что придëтся вернуться в гараж не добавила радости. Юрий устал и хотел бы прийти домой поскорее. Обед и кровать — вот что сейчас виделось самым важным.

Подписав все бумаги, Светлов поплëлся до остановки и сел на автобус до гаража прямо в кабину водителя. Откинув маленькое сиденье, он умостился поудобнее, притулившись спиной к перегородке между водителем и салоном.

— Чего в гараж прëшься? — весëлым тоном осведомился Евгений, сидевший за рулëм.

— Начальнику профсоюза что-то от меня понадобилось, — Юрий устало прикрыл веки.

— Так билеты в филармонию подвезли. Раздают всем, кто желает пойти. Моя жена давно стонет, что я её в свет не вывожу. Я взял аж два билета. Пусть японскую классику слушает, — захохотал Евгений.

— Людка, не могла сказать? Я бы и не поехал тогда. Но раз уж сел к тебе, то навещу родной профсоюз, — разозлился Светлов.

Как только Юрий пришёл на предприятие, закончив училище и сдав на права категории «Д», его сразу заставили вступить в профсоюз. Каждый месяц снимали деньги с зарплаты. Через два года у Юры родился сын и ему выдали подарок на Новый год. Сначала это был набор конфет. Когда дочке исполнилось два года, стали давать билет на представление. Тогда сладости получали уже в театре. Раз в год могли предложить поход в филармонию или на спектакль. Обычно театры навязывали профсоюзам билеты со скидкой, но на те концентры, куда не шёл народ. Светлов в театр не ходил, классическую музыку не любил.

Юра хотел однажды выйти из профсоюза и сэкономить деньги, потраченные на взносы. Ему заявили, что в этом случае его дочь останется без подарка на Новый год. Уже два года, как Юра ничего не получает. Дочь выросла, но его зачем-то приглашают в профсоюз. Знают ведь, что никакие билеты в филармонию ему не нужны.

Автобус подъехал к самому АТП. Юра выскочил из кабины и поплëлся в здание. На него пахнуло свежей краской. Кругом сновали гастарбайтеры, переговариваясь между собой на иностранном языке. В здании наконец решили сделать минимальный ремонт. Для стен подобрали светло-коричневый цвет. Юрий кивнул рабочим, здороваясь, и быстрым шагом поднялся на второй этаж.

Постучав, он зашёл в кабинет Семëна Борисовича Львова, пожилого и строгого мужчины.

— Здравствуйте, Семëн Борисович, — вежливо поздоровался Юрий.

— Здравствуйте, Юрий Иванович. Присаживайтесь, — морщинистая рука Львова указала на стул.

— У меня для вас хорошая новость. Есть бесплатная путёвка в санаторий Польши. Морской воздух и всё прочее. Я подумал о вашей дочери. Насколько я помню, она больна астмой?

— Да, с детства, — сказал Юрий, зачем-то погладив собственные колени.

Не верилось, что путëвку в заграничный санаторий отдадут Машеньке. Если что-то подобное и было, то разбиралось верхушкой предприятия, а тут ему, простому водителю, выпала удача.

— Надеюсь, у вашей дочери есть заграничный паспорт. Лететь через три дня.

Светлов нервно оглядел новенький стеллаж за спиной Львова и снова потëр свои колени.

— Да, есть, но отправлять дочь за границу одну… Не знаю, — нервно выдал Светлов.

— Юрий Иванович, мы отдаëм путëвку вам не просто так. Это ваша награда за заслуги перед предприятием. Двадцать лет работы. Ни одной аварии. Из всех сотрудников вы реже всех уходили на больничный. Вашу дочку там встретят, не волнуйтесь. Мне уже обещали, что будет машина, и её довезут прямо до санатория. Всё будет хорошо, поверьте мне. Ну, берëте путëвку? — сладким тоном проговорил Львов.

— Разумеется. На билет мы как-нибудь наскребём, — улыбнулся Юрий.

— Не нужно. Всё уже оплачено. Путëвка ровно на месяц. Билеты туда и обратно на самолёт. Вот, возьмите и распишитесь тут, — Семëн Борисович пододвинул по столу конверт, а потом журнал и ручку. — Убедительная просьба, Юрий Иванович, не говорите коллегам. Сейчас набегут, будут скандалить. Почему путëвку закупили одну? Почему досталась не мне? Я больше достоин. Да и вам зависть ни к чему.

— Хорошо. Буду молчать. Спасибо за такой подарок, Семëн Борисович.

Юрий расписался в журнале, схватил заветный конверт и, попрощавшись, ушёл. Лицо освещала радостная улыбка. Наконец-то и ему повезло. Дочка едет бесплатно отдыхать в Европу. Стоит поторопить Машу с подачей заявления в институт. Она отлично разбиралась в компьютерах, уже сама писала программы и мечтала учиться в этом направлении.

По дороге домой автобус, в котором ехал Светлов, попал в пробку. На мосту случилась большая авария, и они тащились так медленно, что Юрий успел вздремнуть.

Придя домой, Юра учуял вкусные запахи и облизнулся. Похоже, его обожаемая Танечка приготовила на ужин плов. Она сегодня тоже отработала в первую смену.

— Юр, ну где тебя носит? — беззлобно спросила жена, выходя в прихожую.

— В профсоюз вызывали. У меня сюрприз. Маша дома? — Юрий скинул ботинки и направился в уборную.

— Заперлась в своей комнате. Второй день на улицу не выходит.

— Машуня, выползай из своей норы! — крикнул Юра.

***

После встречи с Новаком у торгового центра, Маша два дня безвылазно сидела дома. Она с опаской поглядывала во двор. Автомобиль с приметными номерами исчез вчера рано утром. Больше она в их дворе не появлялась. Странные сны не тревожили, но на душе всё равно было неспокойно. Маша так и не осмелилась поделиться с родителями своими страхами.

Девушка играла на ноутбуке, когда отец пришёл домой. Он был явно в приподнятом настроении.

— Машуня, выползай из своей норы! — крикнул отец.

Маша вздохнула, поставила игру на паузу и поплелась на кухню. Отец вышел из уборной, улыбаясь во весь рот. Мама стояла у плиты и подозрительно поглядывала на непривычно весёлого мужа. Маша плюхнулась на стул у окна.

— Тадам! — радостно выкрикнул отец, вынимая из кармана брюк белый конверт и вскидывая руку вверх. — Билеты в филармонию на всю семью!

— Я не пойду, — скривилась Маша.

— Шучу. Бесплатная путëвка в пансионат Польши. Самолёт уже оплачен. Машенька, ты уезжаешь на месяц в Европу. Это мне за двадцать лет работы на предприятии подарок сделали. Львов сегодня распинался, какой я хороший водитель. Через три дня самолёт. Документы в вуз подавай срочно. Потом некогда будет.

Отец положил конверт на стол. Мама схватила его, принялась вынимать содержимое. Глаза большие, счастливая улыбка на лице. Маша подумала, что так лучше. Она уедет за границу и, возможно, тот, кто её хочет себе, за месяц найдëт другую и забудет о ней. Но почему, после всех странных событий, папе вдруг дают эту путëвку? В душу закрались сомнения.

— Не переживай, моя малышка. Мне обещали, что от пансионата будет встречать представитель на машине. Мы с мамой там подкопили немного. Обменяем на евро. Возьмёшь на всякий случай. Копейки, конечно, но хотя бы так.

— Поезжай, милая. Когда ещё будет такая халява? — подбодрила мама.

— Хорошо, — с сомнением в голосе ответила Мария.

Мама положила конверт на холодильник, предварительно засунув в него всё, что там было. После она принялась накладывать еду. Маша ела и нервничала. Появилось ощущение, что она сама идёт в ловушку.

Поужинав, Маша всё же решилась прогуляться. Он не была домоседкой. Находиться в помещении двадцать четыре часа невыносимо. Решив, что с ней ничего не случится, раз Новак уехал, девушка отправилась на прогулку. Сейчас бы подругу сюда, но та отдыхает с родителями.

Маша пришла в любимый парк. Села на пустую лавку возле раскидистого куста сирени. Она соскучилась по бесшабашной Вике и заглянула на её страницу в ВК. Подруга выставляла фото моря и Анапы. Маша стала лайкать, пролистывая посты сверху-вниз.

Внезапно вылезло фото девушки. Она стояла в короткой юбочке и с голой спиной. Всё снято крупным планом и на лопатке отчётливо видна родинка.

— Это ж я! — воскликнул Маша и добавила тихо, но гневно. — Викуся, придушу, когда приедешь.

Вероятно, подруга сделала фото, когда Маша переодевалась после дурацкого ролика, ушедшего в просторы интернета. «Зацените, какая родинка есть у моей подруги Машуни».

Светлова выругалась про себя. Вика явно заслужила порки. А подруга ли она ей вообще, если без разрешения вот такие снимки в интернет выкладывает?

Маша написала Вике гневное письмо. К удивлению, та ответила быстро. Сказала, что хочет сделать из Светловой звезду интернета.

«А меня ты спросила? Нахрена мне твоя звезда?» — отстучала пальцами по экрану Мария.

«Поздно лапами сучить, подруга. Я не удалю фото. Ты видела сколько там лайков? А комментарии читала? Парни пищат от восторга. Скоро мы тебе найдём бойфренда. Пора прощаться с девственностью. И не благодари». В конце Вика поставила улыбающийся смайлик. Маша не стала отвечать, только выругалась в очередной раз.

Глубоко вдохнув, Маша оглядела парк. Тут, как всегда, было людно. Мамочки бродили с колясками. Бегали приверженцы здорового образа жизни. Двое старушек со скандинавскими палками в руках прошли в сторону фонтана. Взгляд зацепился за мужчину, который сидел напротив через дорожку. На вид ему было не больше тридцати пяти лет. Высокий, симпатичный, одет в синие джинсы и коричневую рубашку с коротким рукавом. Мужчина что-то просматривал на телефоне, а потом глянул на Машу. Светлова поёжилась от этого взгляда.

Посидев ещё немного, Маша решила идти домой. Дожидаться темноты было бы глупо. А ведь до появления в её жизни Новака, она смело ходила по вечерам. Зимой пробиралась домой тëмными проулками.

Идя по дорожке, девушка несколько раз обернулась, но не увидела, что её кто-то преследует. Тогда Маша вышла из калитки на стоянку автомобилей и снова обернулась. Не покидало ощущение, что за ней наблюдают, прожигая взглядом спину.

Мария резко развернулась, чтобы пойти дальше и врезалась в чью-то широкую грудь.

— Попалась, киска, — сказал черноволосый парень, прижимая Машу к себе.

Светлова заглянула в янтарные глаза незнакомца и попыталась отстраниться. Сзади в неё упëрлось ещё одно тело, явно выше по росту, и придавило к тому, кто стоял впереди. Маша хотела позвать на помощь, но большая ладонь пресекла всякие попытки орать.