Баллады влюблённого дракона

Ингрид Вольф посвящается.

Спасибо за помощь и поддержку!

​

Крепость с грозным прозвищем «Драконий глаз» казалась непреступной. Высокие резные башни и стенами толщиной в несколько локтей. Расположенная в самом центре города, она завораживала путников и торговцев столицы. Даже местные жители то и дело поглядывали на неё, в душе мечтая породниться с правителями и жить за надёжными стенами. Там вся жизнь, а не крестьянами в поле или мастеровыми по ремесленным мастерским.

Каждый знал, что за стенами донжона росла принцесса Нюри. Дочь короля Оскара «Рыжие Брови» Третьего и королевы Лизэтты «Победоносная Лань». Недоступная и по слухам начитанная настолько, что никого к себе не подпускала.

Замок посреди города, чтобы ему не докучали простолюдины, стоял в окружении рва, где был поднят цепной мост. Гордая стража в сторожке на малых башенках и у врат охраняла покой правящей семьи. Так просто не пройти. Каждый подошедший будет осмотрен со всех сторон, допрошен и, если надумает докучать – своё получит.

Правителей по ту сторону бастиона не то, чтобы любили всем сердцем, но побаивались и уважали. Что вполне устраивало всех в округе. А соседей никто давно и не спрашивал. Пусть сидят в своих землях и свои замки рассматривают. К ним не лезут.

Принцесса редко покидала башню. Родители берегли её от глаз посторонних до той поры, пока не придёт время отдавать замуж за достойного. И никто толком не знал, красива ли она или с изъянами. Наверное, только принц, когда приедет свататься, рассмотрит её с головы до пят и другим расскажет.

Нюри только входила в возраст, когда познают первую любовь. Молва ещё не успела дать ей прозвище. Разве что «умная» за любовь к книгам. Но что это за прозвище? Вот бы «кривая», «хромая», «рыжая» или хотя бы с большой бородавкой. Тогда да – поближе к простолюдинам.

Народ терпеливо выждал, пока принцесса влюбится, вляпается в историю и тогда можно будет называть её ёмко и со вкусом. Сразу станет ясно – любима она народу или не очень. У каждого правителя должна быть своя история.

Да вот беда, сама любовь почему-то никак не торопилась посещать умной принцессы. Некоторые скажут, что это из-за того, что её почти никто не видел, кроме самых доверенных слуг правящих лиц, а сама Нюри и в ночи очень неохотно покидала родную башню. А другие скажут – проклята, страшна или того хуже – не хочет к прекрасному принцу.

Никто не знал наверняка, слухи плодились один другого краше.

Только один случайный крылатый наблюдатель мог точно сказать, что принцесса на любителя: бледная затворница с книжкой в руках. С вечно растрёпанными волосами. Редко, когда к ней могут достучаться служанки. Задумчивая без меры. Вечно в облаках витает.

Мечтает о грядущем или жалеет о не сбывшемся? Сразу и не сказать. Не страшная, по человеческим меркам, конечно, но и не красавица. Именно такой её видел дракон, летая в облаках и порой поглядывая сквозь них на верхнее окно самой высокой башни в замке.

Если руки принцессы с книжкой не мелькали у распахнутых ставен в свете солнца, то в её окне обязательно горел свет от десятка свечей. Принцесса читала ночью. Дракон подозревал, что она вообще не спит с этими своим книжками. Зрение посадит. Как кролика в траве из-под облаков разглядит?

Света белого не видят, уткнулась в книжки. Весь мир – там. Только зачем? Поди разбери этих затворниц.

Самого дракона никак не звали. Разве что «бежим, опять он». Но и безымянным он очень переживал за принцессу. Однажды у Нюри закончатся книги и во всем королевстве не найдется больше чего почитать. Всё-таки умных людей в нём не так много, как предприимчивых, хитрых, коварных и просто глупых.

– Нет, ну чего она там о себе думает? – часто говорил дракон, вернувшись с прогулки у облаков в свою тёмную и мрачную пещеру среди ущелья.

Говорил, конечно, не сырым стенам или камням, а коту. Пушистый серый собеседник даже порой отвечал, чтобы дракон не выглядел совсем диким затворником. А то будет как принцесса. И даже книги читать начнёт.

Испортится, одним словом.

Кота дракон прозвал «Черепаха». Уж очень он долгий. За всё время обитания в новом жилище так и не поймал ни одной мыши. Возможно даже потому, что мыши в пещеру заходить боялись.

Дракон, знаете ли.

– Да чего тут думать? Брать надо! – отвечал дракону кот, с довольным видом вылизывая крынку со сметаной. – Голова у тебя большая, но пуста-а-ая. Может принцесса закинет туда пару умных мыслей?

Откуда взялась сметана в пещере?

Это была традиция. Дракон всегда приносил с прогулки сметану. За что пушистый друг был ему бесконечно благодарен… Пока был сыт. А потом снова наступал голод и кот выговаривал всё, что думает о драконе как есть.

Откуда же брал сметану дракон?

Соседнее село быстро смекнуло, что лучше делиться кисломолочной продукцией и аккуратной мясной вырезкой, чем каждый раз лишаться коров, а затем находить их выдоенными или одни обглоданные рога с коптами в поле.

В деревне даже выделили должность – «главный по сметане и мясу для дракона». Человек там служил не робкого десятка.

– Да куда её брать? В эту пещеру, что ли? – негодовал дракон. – Тут вон мрачно, тихо и книжек нет.

– Так напиши, – фыркнул кот, облизывая усы. – Чего ты трагедию устраиваешь? Трагедии любят люди. А тебе зачем? Ты – дракон. У тебя для этой цели даже природой лапы, хвост и морда хитрая обозначены.

– Чего это сразу хитрая? – возмутился дракон. – Да как я тебе напишу? У меня – лапы. Придумаю разве что.

– Вот и думай, – ответил кот, пока дракон показал жуткого вида лапы с когтями и серо-зелёными чешуйками.

Этими лапами дракон мог брать крынки, стейки и всё, что потребуется у крестьян. Хотели они того или нет.

Просто покажи лапы, зубы, хвостом махни. А они поймут. Даже говорить ничего не надо. Главное – эффектное появление.

– У тебя лапы, а у меня – лапки! – резонно возразил кот, но ничего показывать не стал.

Так как сначала сметана, а потом глупости.

– Вот какой толк от котов? Ешьте и бурчите только, – заявил в ответ дракон и завалился спать.

Свернувшись в клубок, он никак не мог уснуть. И глаз не сомкнул, пока котик не вылизал мордочку и не лёг ему на хвост. Пушистый так успокаивал своего грозного на вид, но доброго внутри, друга.

Черепаха знал, что у драконьей морды ложиться не стоило. В прошлый раз дракон икнул и ненароком хвост подпалил. А если перевернётся – вообще дело труба. Здоровый, задавит.

С хвоста хоть отскочить можно успеть от смертельных объятий.

– Мрачный ты, дракон. Нелюдимый, – устраиваясь поудобнее на хвосте, сказал котик. – Одна польза от тебя – сметана.

– Ну хоть какая-то от меня польза, – с иронией добавил дракон.

- Мой тебе совет, – добавил Черепаха. - Ищи свою нишу по жизни. А то пропадёшь. Ты всё-таки дракон, а не принцесса. О тебе заботиться никто не станет.

– А ты нашёл? – буркнул дракон.

– Конечно, нашел. Я – кот. Меня все любят.

– За что?

– Да просто так.

– Нахлебник ты, а не кот.

– Но любят же?

Так и летал дракон под облаками, больше раздумывая над сюжетами грядущих романов для принцесс и предвзятом отношении к драконам, чем записывая свои мысли. Много знал он отличных историй. Сам не раз участвовал в грандиозных приключениях. Не раз и не два превращал в запеченное мясо, жаркое и стейк рыцарей и их прихвостней с доспехами и мечами.

Вот запечённый рыцарь. Чем не история? Хотя бы в кулинарную книга, а попадёт.

Одно время дракон даже золото собирал, пока молод был и бросался на всё блестящее, как ворона на побрякушки. А потом раздал часть богатств. Крестьянам с помятыми коровами. Чтобы новых завели. Повкуснее.

Золотом сыт не будешь. Без коров жизнь не та.

Нет, себе предприимчивый дракон, конечно, золота и камней драгоценных тоже оставил. Вдруг захочет ремонт в пещере сделать или отправиться в путешествие с котом? Котикам комфорт нужен. Эти пушистые недоразумения одной сметаной не обойдутся. Заведи второго – разорят на пару. А одного переживёт как-нибудь.

Но от кого отдыхать? И где? Людям хоть монеты в руки пихай – массаж не сделают, корову без оскала драконьего и ту не подоят.

Страх нужен или посредники.

И дракон всё больше и больше думал о принцессе. Сидит там себе в башне и мира не видит. Что за жизнь? Ни рыцарей копчёных, ни котиков с усиками забавными. Только книги одни. Пыльные, написанные вредными стариками и старухами. Чихай и кашляй от таких только.

Вот и сейчас, вынырнув из-под облака, дракон заметил выглядывающие из окна белёсые руки и фолиант с пожелтевшими страницами. Оставлялось лишь пара страниц и всё, конец истории.

Дракон подозревал, что после этого принцесса уберёт книгу, сядет на кровать и начнёт грустить. Уже неделю к замку не подъезжал «курьер по доставке книг её высочеству».

Раньше, помнится, он приезжал к воротам с целой телегой, доверху груженной фолиантами, свитками в кожаных тубусах и даже глиняными табличками. Потом пробирался на коне с полной торбой. В последнее время приносил одну-две книги прямо в руках. И совсем без коня. Видимо, не торопился огорчать старого короля, что доставлять больше нечего. А жить хотел.

Смышленые курьеры пошли. Но дальше то что?

– Нельзя больше этого терпеть! – закричал дракон под облаками, когда принцесса перелистнула на последнюю страницу и принялась дочитывать развязку. – Она же совсем расстроится!

Чтобы не допустить катастрофы последнего абзаца, дракон стремглав бросился вниз. Даже не представляя, что делает, он просто спикировал над башней, приземлился на неё мощными задними лапами, а затем схватил принцессу передней лапой. А дальше дело техники – оттолкнулся, прыгнул к крепостной стене и замахал крыльями, вновь поднимаясь в небо.

– А-а! Пусти! – закричала Нюри, так и не дочитавшая последних строк. – Что там дальше-то было? Поженились хоть?

Так бестактно с ней ещё никто не поступал. Это будоражило и волновало. А ещё тревожило ощущение полета. Даже немного укачивало.

Они то поднимались вверх, то парили, едва опускаясь под тёплым нисходящим ветром. А вот уже неслись вниз с головокружительной скоростью так, что ветер становился холодным и колючим.

Пугал полёт. Ничего не поделать. Только глаза закрыть и молиться, чтобы смерть забрала раньше, чем ударятся о землю. Ощущения бодрили и бестактно колыхали платье! Ветер-проказник, как шалун неразумный, отчаянно домогался Нюри, целовал кудри, гладил по щеке и даже гладил между грудей.

Чувства не подводили – жива. Страх смешивался с чем-то до ужаса приятным, пугающим и волнующим. Потёк тёплой волной по телу, разлился по конечностям так, что те деревенели, но… требовали продолжения!

Дракон молчал. Кричать в полете он разучился после первой проглоченной мухи ещё в детстве, когда сам был размером с курицу. Только вот курицы не летают, а он летает и знает, что такое техника безопасности. Научен горьким опытом. Мухи ему, правда, больше не досаждают. Но вороны ещё могут.

Покружив принцессу надо полями и деревней для порядка, дракон принялся снижаться к пещере.

«Довольно на сегодня смотреть на окрестности», – решил похититель.

Они приземлились аккурат перед тёмным зевом пещеры. Дракон выпустил принцессу из цепкой лапы, даже почти не подрав пышных юбок от платья.

Полёт вообще не слишком отразился на принцессе. Только волосы растрепались пуще прежнего. И огонек в глазах появился.

Нюри вела себя так, как будто чего-то хочет, но сказать не может.

«Переживает», – подумал дракон и приблизился, чтобы всё объяснить. И про книги, и про истории с рыцарями, и даже про кота.

Но тут же получил отпор.

– Уйти от меня, чудовище!

– Но…

Принцесса и слушать его не хотела. Только отступила на шаг, но тут же споткнулась, заступив на край платья. Ноги после пережитого немного тряслись. Мышцы стягивало.

– Крылатый монстр! – на всякий случай добавила Нюри.

«Уж больно у принцесс длинные платья. Как не практично», ­– подумал дракон и тут же наступил на край белесой ткани. Послышался треск. Кусок платья остался у когтя, а Нюри вдруг ощутила свободу для ног. Теперь платье ей было по уровню колен. Она могла бежать, но вместо этого раскинула руки, и закричала пуще прежнего:

– Сожрать меня хочешь, да? Ну так, вот она – я! Бери! Насыться моей плотью, чудище мерзкое и противное! Не дал последнюю строчку дочитать! А там может самое важное было!

И она даже закрыла глаза, предвкушая скорую смерть.

– Фу-у-у, – ответил дракон, показав змеиный длинный язык.

– Чего? – она приоткрыла один глаза, с подозрением глядя на дракона. – Ты разговариваешь? Так мне не послышалось? И что значит, «фу»? Ты в своем уме? Я не «фу», я принцесса!

– Фу, как пафосно, – продолжил спокойно дракон, прикрывая лапой морду, чтобы не засмеяться во всё горло.

Всё-таки он приличный дракон. Манерный, как говорил Черепаха. Хотя, чего он только не говорил, когда приносили еду. И ещё больше обкладывал комплиментами, когда её хотел.

– И ничего это не пафосно! – воскликнула в негодовании принцесса, но уже без крика. А скорее в недоумении. – Трагическая смерть – это красиво. – Добавила она совсем тихо.

– Красиво – это когда ничего лишнего, – ответил дракон и как ни в чем не бывало, пошёл в пещеру. – А в тебе много лишнего. Шелуха. Я-то думал ты другая, глубокая там, бездонная. А ты… Э-эх… Только время зря потратил.

– Эй, стой! Какая ещё шелуха? – спросила принцесса и застыла в ступоре.

Так подло с ней ещё никто не поступал. То ли похитили, то ли отпустили. Не понятно… но здорово.

Нюри огляделась вокруг: горная круча, облака ниже, чем даже из башни. Камни, валун целый, деревце чахлое. Вот и весь пейзаж. А жизнь осталась где-то там, в долине, среди полей и даже немного у леса.

Конечно, она могла попробовать начать спускаться по крутому спуску. Но зачем? Сам привез, пусть сам и увозит. И вообще скоро слуги короля нагрянут спасать.

«Эх, жалко, что у них крыльев нет. А то до обеда бы поспели», – ещё подумала Нюри.

Не совсем понимая зачем, она рванула следом за драконом.

– Эй, ты! А ну-ка иди сюда. Разговор есть.

– Вообще-то, меня зовут драконом, – ответил он и даже повернулся. А затем кивнул, как будто представился.

– Что…просто «дракон»? – вновь удивилась Нюри. В который раз за день. Не вошло бы в привычку. А то станет как простолюдинка безграмотная, которая верит в магию и прочих… драконов.

Они же все эти – мифы и легенды. Раритет с хвостом.

– Нет, почему же. Мой папа тоже был драконом. Думаю я… – крылатый собеседник почесал когтём подбородок, а затем взял огромный факел у входа, дунул на него пламенем и заключил. – … Дракон Драконович. Или по-вашему – дракон, сын дракона.

– По какому это «нашему»? – не сразу поняла принцесса, но уже без страха, а скорее из любопытства пошла за драконом.

Свет факела разгонял мрак пещеры. В такой волки-медведи не появятся. Хотя куда уж больше бояться? И так – дракон.

– По-людски, – подсказал владелец пещеры.

В новой жилплощади оказалось просторно: валялись камни, торчали сталактиты, а кое-где даже росли грибы. А ещё на валуне валялся кот. Точно не кошка. Ведь это животное преспокойно вылизывало себя, обозначив принадлежность к мужскому роду.

Осознав, что принцесса на него смотрит, кот поперхнулся, кашлянул комком шерсти и заметил:

– Нет, ну что за бестактность? Утренний моцион нельзя принять без посторонних глаз. На что это вы уставились леди? А ещё платье носит!

– Утренний? Обед уже! – напомнила принцесса, точно помня, что солнце подступало к полудню.

– Когда хочу, тогда и моюсь, – возмутился кот и отвернулся, украдкой продолжая умываться. – Принцессы мне не указ. Глупые и помятые тем более.

– Чего это я глупая?

– А чего тогда глупости говоришь? – передразнил кот.

Нюри сделала губки бантиком и надула щёки.

Похитили. Оскорбляют ещё. Сядет вот не валун и не будет ни с кем до самого ужина разговаривать.

Дракон тем временем поднёс факел к дровам и превратил их в пылающий костер. Так сказать, зажёг вручную. Хотя мог сделать это и старым «дедовским» способом. Но он был культурным драконом и соблюдал драконий этикет, пока у него в пещере гости.

А ещё существовала та самая техника безопасности, которая гласила: можешь факелом поджечь – рот огнеопасный в малых пространствах не открывай без надобности.

Забросив на хворост заодно и факел, дракон уселся рядом. Принцесса помолчала немного и осмотрелась: в пещере как-то сразу стало уютнее с костром. Теплее и светлее. Ещё бы стены покрасить или мозаичной плиткой выложить и совсем хорошо будет.

«А может мрамором покрыть? Тогда ещё светлее станет», – почему-то подумала.

Нюри даже подошла поближе и робко присела на бревно, которое дракон ещё не порубил на дрова. Но как только она хотела что-то спросить, как к дракону подошёл Черепаха, сел на лапу с когтями, свернулся в клубок и довольный собой, сообщил:

– О, огонь. Значит, время историй. Люблю я твои рассказы, дракон. Жаль, записывать не умею. Давай ту, про роботов расскажи. Хорошо всё-таки придумал.

Дракон хмыкнул:

– Но там же всех убили в конце. Принцессе не понравится восстание роботов.

– Так ты это… «женскую» версию давай, – быстро сориентировался Черепаха и посмотрел на принцессу, ища поддержки.

Та кивнула:

– Да, давай.

Быстро поправившись, Нюри добавила почти безразличным тоном:

– Пока меня спасают, времени куча… Кстати, а кто такие «роботы»?

Кот сразу закатил глаза, как будто знал все на свете секреты, но не желал ими делиться с первыми встречными. А дракон повёл ноздрями, выпустил под потолок облачко дыма и кивнул.

– «Роботы»? Ну, это как рыцари, только полностью их железа.

– Так ты историю про кусок железа собрался рассказывать? – удивилась принцесса.

– Я думаю, что люди с этим скоро разберутся. И роботы будут легче и красивее, чем кусок руды… Ну тогда, слушай.

И он запустил облачко дыма под потолок, нагнетая таинственности.