Глава 5

Точка зрения Эмили.

Лимонное поместье, 20:27

Моя мать как-то приняла мое решение, а отец не принял его вообще. Потеря дочери ради обручального кольца не сделала его счастливым, что я прекрасно понимал. Дэмиен оставил меня на следующий день, чтобы попрощаться с рюкзаком, и вечером заберет мои сумки. Мой отец не сказал мне ни слова с тех пор, как я приняла решение уйти, чтобы он мог получить это обручальное кольцо, и это молчание действительно начинало тяготить. Он укрылся в своем кабинете, и я только что присоединился к нему, пытаясь разрядить обстановку.

— Папа… — начал я.

- Нет. Не усложняй... - впервые ответил он.

- Попробуй понять..., я пытался. Я хочу защитить стаю, которую ты так долго создавал.

- Тебе не обязательно было соглашаться уйти с этой затяжкой! Вы прекрасно знаете, что если бы он напал на нас, мы бы без проблем отразили нападение! — взбесился он.

- Я знаю папу! Я закричал. Это мое решение, так что уважайте его!

- Я не могу! — возразил он срывающимся голосом. Я не могу смириться с тем, что ты уходишь вот так!

- Папа..., сказал я, растрогался.

Я обошла большой стол отца и обняла его. Он прижал меня к себе своими мускулистыми руками и поцеловал меня в череп.

- Я буду очень по тебе скучать..., - признался отец.

— Ты тоже… — признался я.

- Отец и дочь воссоединились..., - сказал голос моей матери, смотревшей на нас со слезами на глазах.

Я вырвалась из объятий отца и раскрыла руку. Моя мама бросилась к нам, и мы долго обнимались. Я бы так хотел отложить время. Отец разорвал объятия и побежал наверх, чтобы переодеться в пижаму.

Я пошел в гостиную посмотреть телевизор. Был показан документальный фильм о дикой природе, посвященный волкам. На моем лице появилась улыбка, и я внимательно слушал, что он говорил. Сладкий запах паэльи разносился по дому, заставляя мой желудок булькать. Мой отец спустился из своей комнаты, определенно из-за хорошего запаха, исходящего из кухни. Он только что надел спортивные штаны, обнажая свои красивые, хорошо развитые мышцы. Надо признать, мой отец был настоящим мужчиной-бомбой.

- Дескать, глазеть на отца очень нехорошо! дразнил моего отца.

- Не моя вина, если ты кому-нибудь попадешься на глаза! — возразил я, смеясь. И я не глазею на тебя!

Отец засмеялся вместе со мной и пошел на кухню. Он и моя мать вышли через пять минут, моя мать несла тарелку с паэльей, а мой отец столовые приборы. Он накрыл на стол, а мама поставила блюдо на середину стола. Мы сели и попробовали лучшую паэлью, которая может существовать на этой Земле.

Остаток вечера мы провели на улице, мчась по подлеску, с которым мы теперь были так знакомы. Мы остановились на пустынной поляне, той самой, куда меня вез отец. Он обучал меня, желая убедиться, что я смогу защитить себя от Альфы, даже если я уже несколько раз проявлял себя.

- Извини, что навязываю тебе эту тренировку, но я хочу быть уверен, что ты сможешь защитить себя..., - оправдывался мой отец.

- Не волнуйся, папа, ты будешь в порядке. Вы хотите принять побои? Я пошутил.

- Надо будет передать мне тело молодой девушки! он смеется.

- Не беспокойся ! Ты шустрый, как бегемот! — возразил я.

Я набросился на него, и он увернулся в последнюю секунду. Я врезался в мокрую траву и недовольно застонал.

- Проворный бегемот, не так ли? он дразнил меня. Давай, вернемся!

Он дал мне время встать и напал на меня. Я ловко увернулся от его атаки и в ответ попытался укусить его левый бок. Ударять. Рычание вырвалось из его горла. Он был доволен. В эйфории своего успеха я не видел, как он спрыгнул с меня и укусил меня за правое плечо.

- Никогда не успокаивайся, пока бой не окончен, молодой волк! он напомнил мне.

Я зарычал и прыгнул на него, решив укусить его в ответ. Отказ. Он предвидел мою атаку и воспользовался моментом, когда я упал на землю, чтобы толкнуть меня и заставить упасть на правый фланг. Затем я перекатился на себя и выпрямился, к большому удивлению серого волка, который был моим отцом. Я воспользовался возможностью, чтобы заставить его потерять равновесие, толкнув его, и он тяжело упал на левый бок, вырвав у себя слабый стон боли. Я прыгнул на него и закрыл рот на его горле, свободно, потому что это была тренировка.

- Хорошо, ты готов встретиться с Альфой, - заметил отец.

В его голосе слышалась грусть, наверное, потому, что это была последняя совместная тренировка. Я прочистил его горло и подвинулся, чтобы он мог встать. Он встал, и его серо-голубые глаза пронзили мои, боль от того, что я ухожу, была вездесущей. Но я обнаружил другое чувство: гордость.

- Доченька, ты так выросла…, - взволнованно сказал он. Мне кажется, что еще вчера ты был волчонком. Если бы ты знал, как я горжусь тобой...

- Спасибо папа, - ответил я, шевельнувшись. Можем ли мы по-прежнему разговаривать друг с другом телепатически, даже если я поменяю стаи?

- К счастью, да..., родители привязаны к своему ребенку, и даже смена стаи не разрушает звено, которое связывает нас с тобой, - признался он мне.

Я испытал огромное облегчение, узнав об этом. Я подошел к отцу и потерся мордой о его голову, как волки прижимаются друг к другу. Отец отошел от меня, и мы пошли домой, где мама терпеливо ждала нас в гостиной.

Деревня Паков, 10:16

Все собрались на деревенской площади, было очень трогательно. Несколько эмоций переполняли меня: боль, грусть, меланхолия из-за моего отъезда, но радость видеть их вокруг меня, чтобы попрощаться.

Самым грустным с Габриэллой были малыши, каждый из них обнимал меня и обнимал так крепко, как только мог своими ручонками. Кроме Габриэллы, у которой был железный кулак.

Я хотел просто покинуть стаю, попрощавшись со всеми. Мои родители хотели устроить вечеринку, но потом было бы слишком сложно попрощаться.

Утро пролетело стремительно, до полудня я играла с малышами, а потом пошла домой с родителями. Я проверила, не забыла ли что-нибудь положить в чемоданы, сердце мое понемногу разрывалось, слезы навернулись на глаза, и, несмотря на все попытки сопротивляться, я расплакалась на своей кровати, держа в руках рамку с фотографией я и мои родители были внутри. В тот день мы гуляли, погода была прекрасная. На фото мы могли видеть лес позади нас, а также солнечную погоду. Я и мои родители смеялись во время фото, я не мог вспомнить, почему. Моя мать вошла в мою комнату и обняла меня, ее глаза слезились.

- Тише... Все будет хорошо, мой малыш..., очень мягким голосом прошептала мама.

- Я буду так скучать по тебе…, - всхлипнула я. Я так сильно тебя люблю !

- Милый, если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю, - сказала она, обнимая меня еще крепче. Без тебя там будет пусто... Обещай, что будешь каждый день сообщать мне о том, как он к тебе относится.

- Я обещаю тебе, мама, - сказал я. Я обещаю тебе.

На этом обещании она отпустила меня и помогла доделать чемоданы. Когда мы закончили, было три тридцать. В моей комнате воцарилась тишина, которую прерывало красивое урчание моего живота. Я даже не ел в полдень. Мама засмеялась, и мы пошли на кухню. В холодильнике стояла тарелка с паэльей, я взял ее и разогрел в микроволновке.

Остаток дня пролетел очень быстро, мы с родителями наслаждались нашими последними часами вместе. Я тихонько смотрел телевизор, чтобы отвлечься, когда в особняке позвонили в дверь. Мой желудок сжался, когда я поняла, кто звонит. Дамиан. Мой отец ушел, чтобы открыть ее, и вернулся в гостиную с бледным лицом.

- Эмили, Дэмиен здесь... - сообщил мне отец, пытаясь сдержать слезы.

Я кивнул и выключил телевизор. Когда я повернул голову, чтобы посмотреть на отца, Дэмиен был позади него. Глаза блестят от счастья. Засранец. Как и то, что эта пословица не была полностью ложной: счастье одних - несчастье других. Совершенно верно на данный момент.

- Я собираюсь взять свои чемоданы, - сказал я нейтральным голосом.

Я прошел мимо Дэмиена, по-царски игнорируя его, и сел верхом. Я вошла в него и поняла, что он последовал за мной.

- Я возьму их. Садитесь в машину, я буду там как можно скорее, сказал он.

- Я беру их сам Мистер Мускул! Я огрызнулся.

Он неодобрительно посмотрел на меня, и, прежде чем он успел что-то сказать, я схватил два своих очень тяжелых чемодана и толкнул его по коридору. Я поставил чемоданы на порог, тяжело дыша, и бросился в объятия отца, который прижал меня к себе, стараясь не задушить.

- Дочь моя, береги себя там. И если он посмеет причинить тебе боль, скажи мне, что я его пристрелю! сказал мой отец.

«Не беспокойся обо мне, папа», — успокоил я его.

Я отстранилась, сдерживая слезы. Дэмиен, вероятно, был свидетелем наших объятий, потому что он с тоской смотрел на моего отца, что меня слегка беспокоило. У него уже были мои чемоданы, и, учитывая их вес, я не хотел их брать. Дэмиен шагнул через порог, и я уже собиралась сделать то же самое, когда остановилась в дверях и в последний раз взглянула на отца.

- Папа ?

- Да ?

- Ты мне нравишься. Никогда не забывай этого! Я сказал перед отъездом броситься в элегантную черную машину.

- Я тоже люблю тебя, Эмили, - заявил мой отец дрожащим голосом.