Алисандра

Стук каблуков статной эльфийки развеял тишину в кабинете, отвлекая ее мужа от работы. Эльфийка остановилась около стола и закусила губу, тонкими пальцами цепко сжимая магический шар.

– Витт, ты это видел?

Эльфийка аккуратно поставила предмет на стол, встревоженно посмотрев на мужа.

– Сегодня полный парад планет во всех мирах одновременно, – добавила она.

– Уверена? – не поверил тот. – Подобное было в истории нашего мира всего два раза, – устало улыбнулся он и подался вперед, чтобы проверить самому.

В центре шара начала клубиться белая дымка, постепенно заполняя собой все пространство. Она без конца расширялась, пытаясь прорваться наружу сквозь плотное стекло, а потом поддалась внешнему невидимому воздействию и замерла, медленно растворяясь. Там, в глубине, появилось изображение девяти планет, почти выстроившихся в прямую линию по одну сторону от Солнца. Небесные тела разных размеров выделялись на фоне остальных звезд, что изредка мигали и также ждали их полного соединения. Прошла секунда – и шар обратно затянулся. Однако дымка стала серой. Витт вдруг вскрикнул и взялся за голову из-за появившейся резкой боли.

Не ожидавшая ничего подобного эльфийка вздрогнула и сразу же попыталась притронуться своей светящейся рукой к мужу. Но ей не позволили.

– Я не вижу, – Витт обреченно посмотрел в ее бледно-голубые глаза. – Произошло что-то ужасное, а источник не удается распознать. Меня слишком быстро выкинуло оттуда. Смотри, – указал он на шар, – даже цвет поменялся!

Витт встряхнул головой и снова попытался сосредоточиться на шаре. Но стало только хуже: Витт часто заморгал и начал оседать. И только благодаря эльфийке ему удалось не упасть на пол.

– Дорогой, очнись, – похлопала она мужа по лицу, пытаясь привести его в чувство. – Неужели настолько все плохо?

Она раз за разом прикасалась к вискам мужа окутанной желтоватым свечением рукой, но это не помогало. Только раздавшийся стук в дверь отвлек ее от безрезультатных попыток.

– Да, – обратила эльфийка взор в сторону вошедшего.

– Каесар Виттиликилий, Каесэра Линринэль, – поклонился молодой паренек, одетый в форму дворецкого. – Вас желает видеть некая мульера преклонного возраста, – четко и громко проговорил он.

Линринэль хотела отказать в приеме, но заметила, как очнувшийся муж кивнул ей, прикладывая при этом руку к голове.

– Пусть заходит, – приказала эльфийка, помогая подняться Витту на ноги.

В дверях в ту же секунду появилась невысокая седовласая старушка. Она была одета в простое черное платье, дополненное шляпкой такого же цвета и сережками в форме звезд. Ее бодрая походка не соответствовала возрасту, из-за которого лицо давно покрылось глубокими морщинами. Мульера сдержанно поклонилась и села на ближайший диван, не дожидаясь разрешения.

– Пора, – только и сказала пожилая женщина.

– Уже? – разом выдохнули оба супруга.

Ни один из них не видел раньше эту даму, но сразу понял значение данного короткого слова.

– Нельзя все взвалить на него, особенно сейчас, – начал возмущаться Витт.

– Придется. Этот ребенок выбран вашим преемником. Через восемнадцать лет он должен быть готов.

Женщина встала и направилась к выходу, явно не собираясь больше ничего объяснять.

– Не лучшее время для смены Каесара, – тихо произнес Витт.

***

– Алиса, так мы ее назовем. Она такая прелесть, – сказала переполненная счастьем женщина и погладила кроху, лежавшую у нее на руках, по редким русым волосикам.

– А мне нравятся имена Катя и Вика, – задумался молодой отец, сидя возле своей жены на кровати. – Или давай Вероника, очень красивое имя.

– Нет, хочу, чтобы была именно Алисой, – не уступала женщина. – Подержишь ее?

Мужчина утвердительно кивнул и потянулся к маленькому человечку.

Девочка не плакала. Она с интересом рассматривала все вокруг, иногда подергивая ручками. В какой-то момент кроха застыла, перестала открывать и закрывать ротик. Ее взгляд с неким осознанным узнаванием остановился на лице отца, хотя она видела его впервые. Затем что-то изменилось, и малышка снова начала ворочать головой.

Зато новоиспеченный родитель продолжил всматриваться в черные глаза крохи. Он где-то слышал, что у новорожденных они обычно серого или голубого цвета. А у его дочери не было даже намека на что-то подобное. Молодой отец понадеялся, что со временем они изменятся, станут голубыми, как у матери, или карими, как у него.

Вскоре он отогнал прочь лишние переживания и легонько дотронулся до носа-пуговки, улыбаясь своей маленькой прелести. Цвет глаз ничего не значит, ведь он не может изменить отношение отца к уже любимой дочери.