Глава 5

— Малефики, некроманты! ТП-1, ТН-1! — раздался приятный голос, усиленный магией. — Прошу за мной!

Явившийся по наши души преподаватель оказался приятным молодым мужчиной. Русоволосый и чуть смуглый, с добрыми карими глазами и милейшими ямочками на щеках, он ничуть не напоминал магистра тёмных искусств. Да что там — легко сошёл бы за старшекурсника!

— О, это все ко мне? Замечательно! Идёмте в аудиторию номер шесть, там и познакомимся.

Мы вышли в холл и послушно побрели вслед за магистром, энергично шагающим в сторону лестниц. Стеф вежливо предложил мне руку, и я в очередной раз порадовалась, что мне не придётся познавать некромантские премудрости в одиночку.

— И впрямь жалкое зрелище, — протянул Гилберт, поравнявшись с нами. На его форменной нашивке рядом с именем предсказуемо красовалась надпись ТП-1. — Да не вы, придурки! Мэддокс. Отец говорит, маг он выдающийся, препод неплохой, но как декан факультета — пустое место. Повезло ж с наставничком!

— Он, может, от тебя и твоего отца тоже не в восторге.

Лэндон, как ни странно, на мою шпильку ответил довольной ухмылкой.

— Несомненно!

Аудитория номер шесть находилась в полуподвале, и окна здесь были крошечные, под самым потолком. Однако повсюду горели магические лампы, и в целом создавалась до странного уютная атмосфера. Мы со Стефаном снова устроились на первом ряду, но на сей раз рядом с нами уселся Лэндон. Я невольно напряглась — не скажу, что злоязыкий поганец меня так уж пугает, но его пристальное внимание не сулит ничего хорошего. Звёздами клянусь, ему что-то от меня нужно!

— Итак, будем знакомы — Лестер Мэддокс, декан факультета чернокнижников, магистр тёмных искусств. Вы можете обращаться ко мне «лорд Лестер» или же «магистр Мэддокс», как вам больше нравится, — он улыбнулся, снова демонстрируя нам ямочки, и развёл руки в стороны, точно мечтал обнять нас всех и сразу. (Лэндон немедля скроил такую физиономию, будто его сейчас стошнит.) — Я надеюсь, мы с вами поладим, потому как в обществе друг друга нам предстоит провести немало времени. Полагаю, у вас есть вопросы? Мистер Гилберт?

— Я правильно понял, — начал Лэндон чуть надменно, — вы будете куратором и у малефиков, и у некромантов? А так можно вообще?

И почему мне кажется, что ответ ему без того известен?

— Можно? Нужно, молодой человек, — заверил магистр самым благостным тоном. — Я бы сказал, что малефицизм и некромантия — две стороны одной медали, два аспекта Тьмы. Малефик разрушает, некромант созидает, но оба воздействуют на материю. Кто может сказать, в чём принципиальное отличие в их воздействии?

— Малефик использует внешнюю энергию, некромант воздействует напрямую на объект, — послышался ответ с задних рядов.

— Верно, мисс Ривар! Вот вам пример: малефик, ослепляя человека, использует проклятье — то есть магию, некромант же может ослепить на физическом уровне… Да, мисс Сеймур?

— Извините, магистр, — начала я чуть смущённо, — мне просто интересно… если некромант может ослепить человека физически, то у целителя тоже выйдет?

— Замечательный вопрос! — восхитился магистр Мэддокс. — Ответ — нет, мисс. Целитель — это малефик наоборот: оба используют различные виды энергии для опосредованного взаимодействия с объектом. Кстати говоря, очень редкий целитель сможет отменить проклятие некроманта — как думаете, почему?

Ответ, как ни странно, пришёл на ум сразу же:

— Несовпадение ключевой стихии?

— Разумеется!

— У меня тоже вопрос, сэр, — робко подал голос Стеф. — Выходит, вы и некромант, и малефик?

— Выходит, что так, — ответил магистр, чему-то забавляясь. Интересно, он всё время такой?.. Весёлый, хм. — Правильнее, конечно, сказать, что я некромант с немалым талантом к малефицизму. Такое порой случается при смешении фракций. Мой род насчитывает всего шесть колен чистой крови и не следует старому пути, однако издревле принято заключать союзы в пределах своей фракции, чтобы сохранить узкопрофильный родовой дар. Но в наши дни эта традиция изживает себя. Неизбежный переход к более выгодной универсальности. Даже отец мистера Гилберта — потомственный малефик — взял в жёны некромантку из дома Найтстар. С вас, Лэндон, некроманта не выйдет, но определённые задатки в этой области у вас есть. Будем развивать!

— Безмерно рад слышать, — проворчал Лэндон, скроив кислую мину. — Сэр.

Магистр Мэддокс достал из кармана часы, мимоходом глянул на циферблат.

— Ну что ж, у нас есть ещё минут сорок, прежде чем толпа ваших однокурсников в хранилище немного поредеет. Как насчёт парочки свежих заклинаний? — Студенты загомонили, явно одобряя. — Так и знал! Хорошо, используем объекты стихий для наиболее лёгкого усвоения…

Он взмахнул руками, и вскоре перед каждым из нас плавно опустились два предмета — сосуд с водой и щербатый камешек, похожий на кусок гранита. На доске же вспыхнуло две цепочки рун.

— Проклятье Спящей Принцессы, наверное, каждому из вас знакомо по детским сказкам. Суть проста: нужно проклясть воду, чтобы та обернулась эдаким сонным зельем.

— А испытывать на ком будем? — влез какой-то остряк. Надо же, не вездесущий Гилберт. — Я вот щас не прочь лет сто проспать!

Магистр засмеялся и погрозил остряку пальцем, будто непослушному ребёнку.

— Мы же маги, мистер Ламберт! Изменение фона отследить нетрудно. Кроме того, уж простите, чар первокурсников на сто лет зачарованного сна явно не хватит — максимум на сутки.

— Я б побился об заклад, — пробурчал Лэндон себе под нос, шустро шевеля пальцами. Кажется, это проклятье он уже знает. — А с каменюкой что делать? Не в золото превращать, надеюсь?

— Трансмутация — не раньше третьего курса, молодой человек! — невозмутимости и доброжелательности Мэддокса можно лишь позавидовать. Я бы давно прокляла белёсого хама. — Заклинание «Дисторсия» позволяет вам изменить форму объекта, не меняя его сути. Не пугайтесь, это гораздо проще, чем кажется! Пусть каждый из вас заучит и попробует применить оба заклинания — так мы выясним, есть ли у вас склонность к дисциплине, смежной с вашим основным направлением. Приступаем!

Заучить заклинания было нетрудно — по структуре они и впрямь простенькие, но дальше дела у всех пошли с переменным успехом. Стеф, например, едва-едва справился с водой, зато из камня попытки с третьей вылепил весьма милую птичку. По другую сторону от меня тихонько ругался неприличными словами Лэндон: с водой он предсказуемо оказался на «ты», а вот камешек никак не желал подчиниться наследнику двух темнейших родов — и он, похоже, это воспринял как оскорбление.

Самое странное, что у меня результат был точно такой же. Проклятье вышло с первого раза, а вот Дисторсия… Если земля и впрямь моя ключевая стихия, то моему несчастному булыжнику об этом почему-то неизвестно.

— Да что не так-то? — вспылила я, уже готовая воспроизвести все подслушанные у Гилберта словечки. — Хотя о чём я? Всё не так…

— В смысле? — полюбопытствовал он, отвлекшись от своей каменюки.

— Я просто не понимаю, что и как делать. Нет визуального ряда. Ну как камень может быть мягким?!

— Это магия, Сеймур! За наукой — к нейтралам.

— Да я бы и рада! Там-то всё кристально ясно: связи между частицами вещества ослабевают, и вещество меняет своё состояние на… хм… а ведь точно!

— Сферы небесные, Лисандра, ты же не…

Я не слушала — споро принялась плести заклинание, вдохновившись внезапным озарением и найдя в происходящем хоть какую-то логику. Теперь-то всё ясно! Должно сработать, просто обязано!

Не сработало.

Камень не изменил форму. Он исчез в водовороте ревущего изумрудного пламени.